С самым обычным приветом,
Оля.
Шевели, шевели мозгами…
Даже и не знаю, с каким приветом,
Агнешка.
Знаю, что выезжала на заседания интеграционных конференций. Разве это те самые даты?
Все так же с приветом,
Оля.
Ну да. Это как раз те самые даты.
Кстати говоря, ты, должно быть, была хорошенько поддатой, если теперь их никак не ассоциируешь.
Всякий раз ты забирала с собой ключи от домика в Микрутах, чтобы присмотреть за хозяйством. Скорее всего, Янеку ты говорила что-то подобное. Ведь ты же у нас хитрая. В принципе, ты даже всегда говорила ему правду. Но вместе с ключами забирала и Павла. Насколько я тебя знаю, ты их даже наверняка познакомила друг с другом. Вот так, простенькое такое алиби на тот случай, если бы кто-нибудь увидел вас вместе. В принципе, ты имела право по дороге заскочить в Микруты в компании Павла, чтобы проверить, хорошо ли закрыты ставни. Тем более, выяснить, можно ли за ними чего-нибудь увидеть.
С тактичным приветом,
Агнешка.
Это тебе Павел сказал?
Я так и догадывалась, что по сути своей он та еще сволочь.
Ну погоди, я его достану!
С расстроенным приветом,
Оля.
Точно так же, как достала ту девушку?
Она крутила шуры-муры с Павлом, правда?
И кто же, в конце концов, стукнул ее?
Ты?
Ведь это же ты затащила ее в озеро? Руки у тебя крепкие. Чтобы вытащить зуб надо иметь силу. Павел же слабак, но ты к таким всегда испытывала слабость.
А рассказать обо всем не обязательно даже должен был Павел. Быть может, я все знаю от вашего органиста? В конце концов, автомобиль ведь не иголка, а жизнь после летнего сезона в Микрутах не прекращается, скорее — таится в засаде.
А теперь покажи эту электронную корреспонденцию своему шерифу. Только не забывай, что у меня имеется ее верная копия. Эти вещи всегда можно без каких-либо сомнений подтвердить.
С не имеющим сомнений приветом,
Агнешка Вильчиньская.
Ну ладно, ладно, давай немного попустим.
Правда, с Павлом ты полностью застала меня врасплох.
Я, понимаешь, должна, попросту обязана знать, как ты об этом догадалась. Это важно.
Хотелось бы в жизни пережить еще кое-чего, а не одно только беличье колесо из работы, дома, детей, Янека…
Я что, должна тебе это объяснять? Ты же никогда не была сторонницей моногамии.
А Павел тут не считается.
То есть, считается, если по его причине мне грозит поломка упомянутого выше колеса, если можно сказать. Фортуны, которое катится, тьфу-тьфу, весьма даже гладко. Но ты же знаешь, что я хочу сказать. Это ведь не по его причине, но по моей. Иногда нужно сделаться эгоистом, только чтобы не сойти с ума.
С посыпанным с головы пеплом приветом,
Оля.
Все нормально.
Все, что мы сказали одна другой — сказали, и возвращаться к этому уже не станем.
О твоем же Павле я знаю исключительно от тебя самой.
Просто ты позволила себя спровоцировать. Я выстрелила вслепую, но, поскольку хоть как-то тебя знаю, то и попала. Ты не только призналась, так еще и имя своего хахаля выдала. Тогда я пошла по накатанной дорожке и все даты придумала, поскольку твой порядок жизни более-менее знаю. Я только ожидала, что ты поленишься эти даты проверить, и не ошиблась. Одиннадцатого октября или там пятнадцатого — какая разница? А разница громадная. Если бы ты эти даты проверила, то на блеф точно не поддалась бы. Кстати, это же совершенно естественно, что твой любовник симпатичный, с несимпатичным бы ты просто не связывалась бы.
Что касается остального, тут тоже ничего сложного нет.
Изменяют ведь либо совершенно нагло, то есть, с соблюдением полнейшей конспирации, и, как правило, такой номер не удается, либо же полуофициально, то есть, любовника «легализуют» как коллегу по работе.
Такое средство коварно, но оно вполне действенное.
Тогда можно манипулировать мужем сколько влезет, и связь практически нельзя доказать.
Зная тебя, я снова решила пойти на блеф, и опять попала в десятку.
Вот тебе и вся загадка.
Тем не менее, я же была осторожна и сообщила, что все это едва лишь мои домыслы, упоминая, «насколько я тебя знаю…» и так далее.
А как там поживает твоя швитезянка?
С веселым приветом,
Агнешка.
Все правильно…
Провокация — это один из методов полиции. Я позволила себя наколоть, совершенно как ребенок.
Так или иначе, но с Павлом конец.
А швитезянка?
Ну что же, с ней тоже, похоже, конец. Полицейские из района завязли в архиве «Х»[27] и уже наверняка там и останутся на веки вечные, аминь. И покроются они сединой пыли давних преступлений, одни только глаза станут светиться у них по ночам. Короче говоря, лажа.