Швитезянке пришла в голову идея шантажировать Янека этим романом, и дело было в том, чтобы ты ни о чем не узнала. Янек ударил ее в приступе ярости, я же отволокла ее на средину озера.
Существует и второй вариант: швитезянка шантажировала Янека тем, что знала о его романе со мной.
Так или иначе, случилось.
И как вы мне это докажете?
Голову даю на отсечение, что кисанька провела тот номер с двумястами тысячами под носом Янека, но она намеревалась добраться еще и до вашего счастья. А ваше счастье было моим счастьем, поскольку я нашла в Янеке идеального партнера, разве что женатого. К тому же еще и на моей «вечной» подруге. Как подруга вашего дома я очутилась в двойне неудобной ситуации. Мало того, что у меня был роман с твоим мужем, так я еще не могла бы рассчитывать на Янека в случае вашего возможного развода, поскольку он не хотел бы иметь меня как бы через твой труп. А та сучка хотела все выболтать. В конце концов, за молчание она так уж много и не хотела, я могла бы заплатить походя, но прекрасно понимала, что на этом дело никак не закончится.
И я никогда бы не утопила швитезянку, если бы Янек не стукнул ее по голове. Девица пошатнулась и грохнулась затылком в батарею отопления. Понятное дело, она еще жила. Но тут я подумала, что если бы она убилась, то так оно и случилось, и с этим что-то нужно было бы делать. Тут с самого начала ты была права. Янек повел себя словно настоящий мужчина, то есть — запаниковал и начал плакаться над бутылкой коньяка. Я выкатила прицеп с лодкой (ничего особенного, ты права) и вот тут в голову мне пришла идея с якорем в виде запасного колеса. Действительно, тащить его было не надо, само покатилось. И всякий след от швитезянки прервался.
Ведь такова твоя концепция, правда?
Вот только все это неправда.
Все случилось совершенно не так.
Как — не знаю, но уже догадываюсь.
Янек посещал меня в больнице. Мне этого не хотелось, но он уперся. Мне было стыдно за свой вид. Я просто умирала. И как раз это нас по-настоящему сблизило. Никогда и ни с кем я не разговаривала столь откровенно, да и он, похоже, ни с кем. Прости, что я это тебе говорю. Нет, я не соблазняла его на смертном ложе, потому что не была тогда в достаточной степени рыжей. Он меня тоже не соблазнял, соблюдал приличия, хотя, если бы соблазнял, я тогда позволила бы себе поддаться. Честное слово.
Потом меня выписали из больницы и похлопали по спине, сказали, что все будет хорошо, то есть, что я смогу спокойно подохнуть в своей пустой кровати.
Только я как-то не сдохла.
К тому времени я уже знала про роман Янека со швитезянкой. Янек был настолько глуп, что перед моей смертью признался мне в существовании той русской девицы.
Банальный стандарт: известный и признанный архитектор и только вышедшая в свет девочка. Он нуждался в восхищении.
Ну и это свое восхищение получил.
И это так его прихватило, что он совершенно потерял голову.
Я ему талдычила, что он совершенно сошел с нарезки, но говори пьяному о пользе трезвости…
А потом было уже поздно.
Мне было любопытно узнать ту киску, и Янек был посредником в покупке шиньона, чтобы, под этим самым предлогом, я с ней познакомилась (снова две рыбешки на одном огне). Ведь на самом деле мне ни на секунду не было стыдно перед ним за свой внешний вид…
Мне еще даже удалось узнать, что малышка добралась до его бумажника, причем, серьезно, и что речь там не шла про романтичные ужины или даже автомобиль, не говоря уже про тряпки, но был конкретный шантаж, а это уже большие бабки и не для одной лишь пизденки из России.
Я же предусмотрительно отступила.
А через две недели получила от тебя первое электронное письмо.
Шиньон оказался русского производства, из него выпадали волосы, хотя они и были не искусственными.
Один из них ты и обнаружила.
Может ли существовать неэротическая дружба между женщиной и мужчиной?
Якобы, не может.
Мы с Янеком соблазнили один другого абсолютной открытостью и честностью, в том числе — и в отношении тебя.
И для секса было уже поздно.
Секс перечеркнул бы все, что нас соединило, хотя то самое «все» самым естественным путем вело к сексу.
Но тот придурок решил проблему с помощью швитезянки.
Преданная, я почувствовала себя дура-дурой, хотя, в принципе, мне и не следовало бы. Он ее хотел, ну и имел. Почему бы ее присутствие должно было меня раздражать? И, тем не менее, раздражало.
Я продала душу мужику, а он послал эту душу к чертовой бабушке и трахался в вашем домике со швитезянкой.
Вот и все, что я обо всем этом знаю.