Сначала решили отобрать сарай у Изи. Якобы для складирования спортивного и культурного инвентаря. И отобрали бы, не сделай Изя отчаянного шага. Он позвонил в райком и голосом известной всей округе активистки-скандалистки Матрёны Кондаковой стал жаловаться на незаконное изъятие частной собственности у члена колхоза Изи Моисеича.
Информация, поступившая в райком, не возымела никакой реакции.
И тут нашего героя осенило:
– Из сарая украли кресло любимого дяди, участника высадки на «Малую землю», – произнес Изя голосом Матрёны.
Возникла пауза. Райкомовец мысленно перекрестился. Приближалась очередная дата. Пахнуло скандалом в областном масштабе.
Сарай немедленно вернули. Украденное кресло искали по всему району. Но не нашли, так как оно никогда не существовало, впрочем, как и любимый Изин дядюшка.
Изя получил денежную компенсацию и стул из «Красного уголка».
Сидя на этом стуле в центре своего двора, Изя в свободные часы досуга дрессировал собаку. Как только псина начинала лаять на идущего по улице колхозника, Изя успокаивал ее: "Ша! Это свой, еврей». Собака мгновенно затихала и заползала в будку.
Тогда односельчане придумали другую шутку. В правление колхоза поступила кляуза, будто живность Изи разгуливает в сквере и поганит там куриным экскрементом (в кляузе было написано другое, более весомое словцо), чем оскверняет культуру отдыхающих и этим самым снижает показатели ударного труда колхозников.
Изю вызвали в правление. Он обещал провести с курами серьезную беседу и поговорить с ними по душам.
Здесь необходимо указать на одну пикантную подробность: по утрам, покинув свой насест, куры делились на две группы. Одна направлялась в сторону канавы, заросшей лопухами и крапивой, а вторая – в сквер.
Вечером, как всегда усевшись посреди двора, Изя заквохтал по-куриному. Чем вызвал у культурно отдыхающих колхозников грубые насмешки.
Но на следующее утро куры, все как одна, единым строем направились к канаве, оставив сквер колхозникам.
По селу пополз недобрый слух, будто Изя кроме суржика, русского и идиша владеет куриным языком, и нужно разобраться, о чем таком он говорит с домашней птицей, и не скрывается ли в этих разговорах злой крамолы, направленной против советских норм коллективного досуга тружеников сельского хозяйства.
На самом деле секрет, который мне поведал Изя, был прост, как куриное яйцо. В его курятнике верховодили два петуха. Один препровождал свой гарем в канаву, где предавался эротическим утехам, другой же отводил подружек в сквер. Чем и поплатился жизнью.
Из него Изя приготовил отличную куриную лапшу. И тогда все куры, вслед за петухом, оставшимся в живых, дружно потянулись в ту самую канаву. И, как заметил Изя, с преогромным удовольствием.
Но на этом злоключения нашего героя не закончились. Грянули раскаты Перестройки. Тут как тут в село приехали активисты областного отделения Сохнута в поисках "овец, отбившихся от стада". И такую овцу нашли. Ею оказался Изя.
Не знаю, что наплели ему сохнутовцы о райских кущах на Святой Земле, но он и не заметил, как попал на историческую родину в Израиль.
Здесь братва была по-круче, чем в стране исхода. Квартирный маклер, отобрав у вновь прибывшего все деньги, сдал ему квартирку-крохотульку (но зато с отдельным санузлом, совмещенным с душем!), расположенную прямо на рынке.
Привез его на место поздней ночью, когда было безлюдно и темно. Оформил договор. Отчаянно жестикулировал. Обещал, убеждал, увещевал. А когда Изя поутру проснулся от жары и криков, то обнаружил, что живет прямо над мясным торговым рядом.
Но это всё еще цветочки. Вы не поверите, но в Израиле Изя стал украинцем. В те далекие времена, когда Изе посчастливилось родиться в Маевке, в метрике не писалась национальность родителей.
С этим свидетельством (а с каким же другим?) Изя и пришел получать израильский паспорт – "теодат зеут". Чиновник посмотрел бумажку: "мать – Дора Соломоновна Рабинович – национальность не указана, отец Моисей Абрамович Рабинович – национальность не указана. Место рождение: село Маевка, Херсонская область, УкрССР . Сотрудник, не долго думая, решил, что если не написано"еврей", то предъявитель сего документа – украинец.
Изя не мог пережить этого удара. Записался в украинское землячество при местном клубе пенсионеров. Там встретил «друзей по несчастью» киевлянина Ефима и харьковчанина Давида. Они научили Изю пить горилку, закусывая салом. Стало легче. Но ненадолго.
Как-то утром сидел Изя на крохотном балкончике своей рыночной квартиры и учился подражать местному говору торговцев, как когда-то на Херсонщине имитировал куриное кудахтанье. И очень в этом преуспел. Говорил на иврите простыми фразами, но без акцента.