— Как мне победить кого — то, кто может заразить разумы всей моей армии?
— Двумя самыми большими силами в мире — надеждой и любовью, — Серафина коснулась ее плеча. — Ты несешь с собой энергию этого дома и разгоняешь тьму.
Сирена не знала, как это делать. Как брать энергию с собой. Она знала, как впиваться в разумы. Каэл научил ее этому. Но это было жестоко. Серафина говорила о том, что было противоположно этому таланту. Разогнать тени и показать, что есть шанс на победу. Она не знала, что должна показать им, чтобы сделать это. Ей нужно было найти способ.
Серафина улыбнулась при виде того, что было на лице Сирены.
— Думаю, ты готова.
— К чему?
— К последней части моей истории.
Серафина взмахнула рукой, дом семьи Сирены пропал. Через миг они оказались в большой комнате с двором Дома, где был проведен ее Гимн памяти. Но в этот раз там не было всего двора, а было пусто, кроме одинокой фигуры в красном, стоящей перед тем, что когда — то было ее почетным местом — троном Домины.
— Это было после падения магии, — сказала Серафина, глядя на прошлую себя. — Я работала с Виктором, чтобы помочь этому произойти, думая, что мы станем равными. Но хватка Малисы на нем была крепкой. Кровавая магия испортила его. Я помогала ему, а он убил весь мой народ и пошел за моей дочерью, а я была в плену в этой гробнице.
Сирена нахмурилась, глядя на картинку перед собой. Уже не Домина. Податливая Консорт. Разбитая пленница.
Виктор Дремилон прошел в комнату. Серафина даже не повернулась к нему. Она прижала кулак к сердцу, словно ощущала боль его предательства и не понимала, почему все еще любила его.
— Сэра, милая, — сказал Виктор, — ты приняла решение, любовь моя?
Серафина сжалась от слов. Слова должны были уговорить ее работать на него, использовать ее чувства.
— Нет.
— Ты не приняла решение?
— Я не буду больше с тобой работать.
— Не понимаю, почему ты все отказываешь мне, — он коснулся ее руки, но она отпрянула.
— Не понимаешь? — прорычала она и повернулась к нему. — Ты предал мое доверие. Я думала, мы работаем ради равенства между Дома и людьми, а не геноцида!
— Равенства никогда и не было бы, — парировал он. — Дома не хотели работать с людьми. Они не переживали за нас, и ты это знаешь!
— Так их нужно было убивать? — закричала она.
— Они бы так сделали с нами, — он потянулся к ней.
— Ты заражен. Это отвратительно, — сказала она, отодвигаясь. — Не трогай меня.
— Просто работай со мной, Сэра, — взмолился он. Его глаза были круглыми и серо — голубыми, Сирена хорошо знала глаза Дремилонов. — Я хочу, чтобы ты правила рядом со мной.
Серафина рассмеялась.
— Снова о старом? У тебя уже есть королева и несколько детей в очереди на троне. Я не буду править рядом с тобой, да и не хочу.
Тьма поднялась в Викторе от ее слов. Чернильная тьма у пальцев. Глаза потемнели. Вся комната словно наполнилась его мрачной энергией.
— Я люблю тебя, Сэра. Почему ты сомневаешься в этом?
Серафина в отчаянии покачала головой.
— Чем ты стал?
Он выпрямился.
— Я стал сильным.
— Если любишь меня, Виктор, отпусти, — сказала она ему.
— Я не могу тебя отпустить, Сэра. Мы должны быть вместе. Мне просто нужна твоя помощь. Дай мне бриллиант Домины. Я знаю, он у тебя.
Ах, этого он хотел столько времени. Осознание мелькнуло на лице Серафины.
— Бриллиант утерян.
— Нет, — сказал он. — Я знаю, что он у тебя.
Она сдвинула юбку длинного красного платья и отвернулась от него.
— Его нет, Виктор. И ты не смог бы его использовать.
— Не отворачивайся от меня, — он сжал ее руку, и Сирена увидела сияние магии Серафины, поднявшееся в ответ.
— Отпусти меня, — прорычала она.
И, к удивлению Сирены, он это сделал.
— Ненавижу, что ты в этом цвете. Тебе нужно носить этот невыносимый красный? Почему не носить белый цвет, как полагается твоему статусу? — он оскалился.
Серафина повернулась к нему с печалью на лице.
— Я подвела народ. Нет Дома, которыми я могла бы править. У меня есть доступ ко всем четырем стихиям, но я уже не Домина. Так что я никогда больше не буду носить белый. Я выбрала красный за всю кровь, которую ты пролил в своих завоеваниях, Виктор. За кровь моего народа. И жизни, которые ты оборвал. Я буду отныне носить только красный.
Он хмуро посмотрел на нее.
— Я запрещу его. Запрещу цвет.
Она рассмеялась.
— Давай. Никто не будет носить красный, потому что мальчишка Дремилон не может принять кровь на его руках.
— Я — король!