Страх впервые сотряс ее.
Как она могла избавиться от этого? Сжечь столько тьмы? У нее не было якоря. Ничто не звало ее домой. Она ощущала только Малису вокруг. И она давила. Это Малиса сделала с волей Каэла.
Но Сирена должна была попробовать.
Должна была Элее и Алессии.
Он отослал их не просто так.
Несмотря на тьму его разума, покрывшую все вокруг, он все еще боролся. Он нашел способ спасти их. Это заставляло ее пытаться. Узнать, мог ли он как — то уцелеть там.
Потому что она знала, что в других обстоятельствах это могла быть она. Они с Каэлом были сторонами одной монеты. Связанные проклятием, судьбой и магией крови. Она спасет его, если сможет.
И она собрала всю магию из запасов, толкнула свет своей магии в его тьму. Она пылала в ночи, билась изо всех сил. Всеми каплями золотого света солнца.
Но, в отличие от Алви, когда тьма сгорала и свет занимал места, тьма пожирала свет. Поглощала целиком. Ела и просила добавки.
Свет не оставался. Не уводил из тьмы. Она просто зря сжигала энергию.
Сирена боролась. Пыталась. Но без толку.
Может… она не могла его спасти.
Нет, может, он не хотел быть спасенным.
Магия крови разрывала душу человека. Разбивала на кусочки, пока ничего не оставалось. Если у него не было души, то и света в нем не было. Тьма победила. Малиса победила.
Сирена не верила в это.
Малиса победила. Отвоевала Каэла. Подавила его так, что не осталось парня, которого знала Сирена. Только тьма.
Но Элея говорила, что это не так.
С ней… он был собой.
Когда он говорил о ней минуты назад, он был спокоен. От ее упоминания в нем что — то менялось.
— Моя сестра любит тебя. Она сказала, что любит тебя. После всего, что ты сделал, она все еще считает, что ты достоин ее любви. Что тебя стоит спасти. И я пытаюсь. Я должна сделать это для нее и твоей красивой дочки, Алессии.
Слеза покатилась по щеке Сирены, она боролась тщетно с тьмой.
— Покажи мне что — нибудь, Каэл. Прошу, хоть что — то. Искру света. Луч надежды где — то в твоей душе. То, что показывает, что ты не весь ее. Что Малиса не владеет тобой.
Она ждала, прижав ладони к ране. Ждала, что он достучится до нее. Увидит ее свет в океане черноты.
Но этого не было. И она отодвинулась.
Потому что спасать в нем было уже нечего.
60
Проклятие
Сирена избежала тьмы, убрала свой свет из разума Каэла. Тьма пыталась прилипнуть к ней. Удержать у себя. И даже в безопасности связи с Сариэль Сирена ощущала холодную пустоту Малисы, тянущую ее обратно.
Но Сирена не могла позволить Малисе преуспеть.
Это был всего один бой.
Еще нужно было выиграть в войне.
Она отцепляла остатки тьмы Малисы и кое — что вспомнила. И замерла. Даже не переживая, что от этого погружалась во тьму снова.
Было кое — что, что связывало Каэла с этим миром. Что держало его душу на месте, хотя Малиса пыталась управлять им. И, что странно, это оставила сама Малиса.
Потому что Малиса дала Серафине информацию, как привязать себя к Виктору. Как магией крови связать их души. И это длилось две тысячи лет. И было между Сиреной и Каэлом.
Нить. Связь. Проклятие.
Сирена потянулась к ней, хоть была во тьме своего разума. Каэл приглушал связь, но она была там. Все еще целая.
Сигнал в ночи.
Искра стала костром.
Она впилась в связь. Ощущала ее как друга. Она не знала, что могла сделать, как могла помочь. Но осталось только это. Без нее Каэл был бы точно потерян.
И Сирена пошла за связью. Погружалась глубже, как было с Авокой, когда они с Хелли лечили ее в священных водах в Аландрии. Она уходила все дальше. Не замирала, не думала о последствиях. Это был ее последний шанс. Единственный.
Она оказалась в Кольце садов.
Но не таком, каким оно было сегодня. Не в том, где Каэл истекал кровь. Оно было старее, не таким роскошным садом. И было меньше. Словно остальные круги добавили позже, чтобы привнести величия в облик. Вместо мраморной беседки было деревянное строение. Но все равно было красиво. Может, даже приятнее, чем в настоящем. Словно кто — то приходил в это место для уединения.
Сирена медленно повернулась по кругу, думала, что увидит Каэла, запертого в его разуме. И она могла бы оттуда увести его в безопасное место. Они отбились бы от тьмы вместе, как он всегда и хотел.
Но его там не было. Сначала она никого не увидела.
А потом мужчина вышел из — за колонны и улыбнулся. У него была зелено — золотая одежда королевича Дремилона. Его широкие плечи были с бархатной мантией. Темные волосы ниспадали до плеч, но были зачесаны изящно назад. А серо — голубые глаза она узнала бы всюду.
— Здравствуй, Сирена. Я долго ждал тебя.
Сирена отпрянула на шаг в ужасе. Потому что там стоял не Каэл.
А Виктор Дремилон.
— Ч — что ты тут делаешь? — пролепетала она. — Как ты можешь тут быть?
— Я — другая сторона связи. Темная часть, что связывает с магией крови, — ровно сказал Виктор. Он шагнул вперед, на ступеньку ниже и из беседки. — Ты уже это знаешь.
Она кивнула без слов.
Он вздохнул и посмотрел на круги.
— Я построил это для нее.
— Для Серафины.
— Для любви всей моей жизни.
— Которую ты использовал и предал, — обвинила она.
— Да, — он не спорил.
— Как можно делать так с тем, кого якобы любишь?
Он молчал. Просто шагнул ближе и широко развел руки.
— Я думал, круги означали, что наша любовь продлится вечно. Что, несмотря ни на что, мы останемся вместе. Мне пришлось жениться на другой. У нее была магия, она не могла выйти за такого низкого, как я. Она стала Доминой, носила белое, и все развалилось. Но эти круги все равно означали вечность вместе.
— Поздравляю! Круги еще на месте. Связь на месте. Серафина все еще тебя любит.
Он посмотрел на нее.
— Что ты сказала?
— Она все еще тебя любит.
— Ты говорила с ней, — едва слышно прошептал он.
— Она направляла меня, как я понимаю… как и ты — Каэла.
Он кивнул.
— Я старался привязать его к его душе. Сделать для него то, что никто не смог сделать для меня, — он смотрел вдаль. — Спасти его часть, чтобы он не закончил как я. Каждый день я сожалею о своем решении из зависти, жадности и одержимости. И надеюсь, что кто — нибудь одолеет Малису, где я не смог.
— Ты был сосудом, — поняла она. — Как только она впилась в тебя когтями, тьма растеклась как болезнь.
— Чума, — исправил он. — И от меня осталось только то, что принадлежало Сэре. Мою любовь к ней даже Малиса не смогла уничтожить. И если она еще любит меня… после того, что я сделал, я этого не заслуживаю.
— Не заслуживаешь, — согласилась сухо она.
Он издал смешок.
— Ты совсем как она. Я вижу ее в твоем лице, движениях и том, как ты свободно говоришь.
— Она — мой предок.
— Да, скажи, как? — спросил он.
— Ты не знаешь?
Он развел руками.
— Ты видишь мою тюрьму. Я не покидал мой Бьерн две тысячи лет. Передавался от Дремилона к Дремилону. Не помогал им избежать ее.
Сирена не могла представить. Не могла поверить, что он все время был тут. В плену, не мог уйти, был привязан к проклятью, которое так давно создал. Но она не жалела его. Может, эта судьба подходила для слабого мужчины, который позволил монстру управлять им.
— Ты верил, что убил ее дочь, Анну.
— Анна, — прошептал он. — Я не знал ее имени.
— Подруга Серафины пожертвовала своим ребенком вместо Анны. Она обманула тебя, чтобы спасти ее.
— Хорошо, — выдохнул он.
— И что теперь? — спросила Сирена. — Я спустилась сюда спасти Каэла. Несмотря на то, что он сделал под ее влиянием. За это он должен ответить. Многие думают, что он должен погибнуть за свои преступления. Но я пытаюсь его спасти.
— Потому что любишь его, — просто сказал Виктор.
— Я понимаю его, — сказала она. — Мы не такие, как вы с Сэрой.
— А могли бы быть.
Она видела его ответ. Правда жалила. Они могли быть такими. Легко. Серафина полюбила мужчину в Элейзии. У нее был ребенок и новая жизнь. Она могла жить так вечно. Но она вернулась в Бьерн, к Виктору и жизни в мучениях.
Сирена была лишена выбора. Это был другой путь. Это менялось. Она не выбирала Каэла по своей воле. Ни в ночь, когда он попытался забрать ее честь… или из — за того, что был таким, как она подозревала, или потому что ощущал связь, решил забрать свое. Ни когда она пришла к нему, сломленная, и он пытался помочь ей собрать в целое осколки сердца. Даже когда тьма пожирала их, и она пыталась отыскать себя, Сирена знала правду.
Каэл был ее зеркалом.
И ее врагом.
И заслуживал искупления.
Хотя бы за это и его любовь к Элее и Алессии. Хотя бы для того, чтобы Малиса не победила. Что было бы с Каэлом, если бы он не получил ту черную книгу? Какие великие дела он совершил бы в их стране? Могли бы они подружиться? Влюбиться?
Она не узнает. Из — за Малисы.
И Сирена сделает все, чтобы остановить влияние Малисы вечно.
— Я пытался помочь ему бороться, — сказал Виктор. — Учил его защищать тебя от бражей. Работать в пределах силы Малисы. Ты можешь его спасти. Я сделал все, что мог.
— Я могу его спасти? Его осталось достаточно? — взмолилась она, боясь, что уже знала ответ.
— Он как ты, Сирена. Выживший, — сказал он ей. — Ты сдашься?
Она покачала головой, и он улыбнулся. Она старалась не ощущать, что ее ударил по животу тот взгляд. Он выглядел как Эдрик.
— Я знал, что ты не сдашься, — сказал он.
— Я попробую еще раз. Я не знаю, сколько у него осталось времени.
— Время тут работает иначе, — сказал он. — Для него прошла всего минута.
— У него может не оставаться этих минут.
— Я верю в тебя.
И что — то в сердце Сирены зажило. Последние два года она была разбита, не только из — за произошедшего в ее жизни, но и из — за того, что она узнала о Серафине. При виде Виктора, сияющего любовью к тому, кого знал, что не заслуживал, последний фрагмент встал на место. Это доказывало, что любовь всегда побеждает. Даже против Малисы.
Она ощутила этот кусочек. Любящую пылкую и бесстрашную девушку, которая хотела узнать мир, а не завоевывать его. Которая хотела любить людей, а не править ими. Которая не хотела иметь столько магии, что могла все уничтожить и создать свое.
— Скажи Серафине, что я люблю ее, — сказал Виктор, голос сорвался.