Оброн подошел на шаг к Каэлу и вытащил лист из кармана. Прошлой ночью они долго собирали информацию для их первого суда. Военные преступления против Бьерна, Элейзии, Аурума и многих других. Они старались не упоминать приговор. До этого они дойдут позже, когда будут принимать решение.
Оброн кашлянул.
— Король Каэл Дремилон обвиняется в смертях его брата, короля Эдрика Дремилона, короля Крейгтона Иолейра из Аурума, его сестры, королевы Джесалин Дремилон Иолейр из Аурума, Компаньона Жарданы, Высшего ордена Эрена и людей острова Элейзия. К тому же он обвиняется в заговоре по убийству короля и королевы Элейзии через его агента, Мэлию Даллмер. Он по своей воле помогал темной богине Малисе, используя магию крови, силой привлекая к магии крови других, и… — Оброн поднял голову и покраснел, — он обвиняется в любовной связи с женой брата.
Последнее добавило оскорблений к ране. Но Каэл даже не моргнул. Он должен был ожидать это. Что они озвучат все перед собравшимися.
— Спасибо, Оброн, — сказала Сирена, и он отошел к ряду двора. Она посмотрела на Каэла, и ему хватило наглости ухмыльнуться ей. — Что скажешь в свое оправдание?
Но толпа недовольно гудела. Никто не хотел его слушать. Никому не было дела, почему он это сделал. Они хотели его смерти.
— Убийца! Убийца! — кричали все, показывая большими пальцами вниз, намекая на смерть.
Сирена подняла руки.
— Тихо! Не так мы теперь все делаем. У нас будет честный суд. И если вы не можете сдержаться, вас уведут.
Несколько ее генералов утихомирили самых шумных, и вокруг стало тихо, Каэл смог заговорить:
— Уверен, многие ждали, что я стану отрицать. Но я не могу, — просто сказал Каэл. — Я сделал все, что вы описали. Но я делал их не по своей воле и сожалею о содеянном.
Сирена тихо выдохнула с облегчением. Несмотря на его вид, он звучал так, как и всегда. И его речь утихомирила толпу.
— Знаете вы или нет, я был под влиянием злой богини с детства. Мой отец дал мне ее черную книгу, и я попал в ее когти. Все, что я делал с тех пор, было под ее управлением. Я не мог подавлять это. Но Сирена… Домина Сирена, — мягко исправился он, страстно произнося ее имя, — увидела, что во мне есть что — то еще. Что я не весь такой, каким меня сделала Малиса. Мне приказали убить мою жену, королеву Элею, и мою дочь, принцессу Алессию, но я не смог этого сделать. Мне не нравилось прогонять их, но я не хотел им навредить. И Домина тогда поняла, что во мне еще есть добро.
Сирена скрывала эмоции, хоть он говорил в ее сердце. Слова были только для нее.
— Она убрала магию крови, и с тех пор я смог бороться с Малисой. Я стоял на стороне Домины, когда она убивала злую богиню. Я убил ее заместителя, Меррика, и бился с женщиной, поработившей меня. Если это не доказывает, что я изменился, что я хочу жить лучше, жить чистой жизнью, то я не знаю, что вас убедит, — честно сказал он.
Как только толпу утихомирили, Сирена кивнула.
— Подтверждаю, что король помог мне биться с Малисой. Он хотел покончить с ее правлением. Он перешел на мою сторону в конце. Но он не сделал бы этого, если бы я не убрала магию крови, что я сделала и со всеми, кто был заражен ею, — Сирена повернулась к своему двору. — Есть еще вопросы?
Гвинора прищурилась.
— Откуда нам знать, что ты поменял сторону не для того, чтобы просто спасти свою шкуру?
Каэл посмотрел в ее мрачные глаза.
— Вы никак не можете знать. Но я мог убежать, но не сделал этого.
— Твоя душа все еще разбита от магии крови? — спросила Авока.
— Не знаю, — признался Каэл. — Я знаю, что магия крови терзала мою душу. И я знаю, что свет Сирены спас меня от разрушения на кусочки. Если бы я ушел за край, возврата не было бы.
«Это не совсем ответ, — вмешалась Сариэль. — Мы должны посмотреть твой дух и увидеть, здоров ли твой разум».
— Я уже это делала, — сказала Сирена. — Он здоров. И насчет души — я не думаю, что он был бы сейчас тут, если бы остался без нее.
«А какой был бы человек с половиной души?».
Никто не смог ответить. Такое никто никогда не встречал.
— Половина души лучше, чем влияние Малисы, — сказал Каэл.
Оброн молчал до этого, но спросил:
— Ты приказал уничтожить Фэн?
Сирена скривилась. Она не знала, кто уничтожил дом Оброна. Она не хотела знать, был ли Каэл вовлечен в разрушение ее рая.
Каэл растерялся.
— Что за Фэн?
— Это… деревушка на северной границе Бьерна. Севернее Левина.
— Она была разрушена в войне? — спросил Каэл, не понимая, как это было связано.
— Да, сгорела до пепла, — сухо сказал Оброн.
— Я знаю почти всю свою территорию, но никогда не слышал о деревне Фэн. Многие деревушки были без внимания королей. Они жили своими жизнями, и мы их не трогали. Мне жаль слышать, что она была разрушена, но я с этим не связан.
Сирена посмотрела в его глаза, ждала искру обмана. Но он на самом деле не знал, что Фэн существовал. Он не знал, что Калиана и Алессия прятались там.
Оброн удовлетворенно кивнул. Он взглянул на Сирену и произнес губами: «Малиса».
Она склонила голову, признавая его слова. Видимо, так и было.
— Еще вопросы? — спросила Сирена.
Ее двор покачал головами. К счастью, толпа молчала. Все слушали, затаив дыхание, ждали того, что случится.
— Тогда проголосуем насчет того, виновен Каэл или нет. Каждый придворный получит один голос. Если считаете его виновным, озвучьте свой вариант приговора. Я дам пару минут для раздумий, а потом мы начнем.
Сирена сглотнула, тишина затянулась. Она не знала, каким будет исход. Убедил ли Каэл хоть кого — то. Будет ли его наказание строгим. Она даже не знала, как сама проголосует. К чему она могла его приговорить? Как ей решать, когда он смотрел на нее большими серо — голубыми глазами? Казалось, он знал бурю ее мыслей.
Время прошло слишком быстро, ее двор был готов.
Гвинора первой шагнула вперед.
— Я голосую, чтобы короля Каэла Дремилона признали виновным во всех преступлениях. Советую приговорить его к смерти в полдень от меча.
Сирена сглотнула, толпа согласно зашумела.
Потом подошел Оброн.
— Я голосую, чтобы короля Каэла Дремилона признали виновным во всех преступлениях. Советую… отправить его в изгнание, чтобы о нем больше не слышали.
Изгнание. Сирена этого не ожидала. Не от Оброна после всего, что он потерял.
Следующей голосовала Сариэль:
«Поддерживаю придворную Гвинору. Он виновен, и он заслуживает умереть за жизни, которые украл».
Это не удивило Сирену. Сариэль все видела черно — белым, хорошим или злым. И Каэл был на стороне зла.
Авока шагнула к Каэлу. Она размотала перевязь на руке и показала толпе почерневшую руку и пятна, что тянулись до ее плеча.
— Малиса виновата с тем, что произошло со мной. Она — настоящая злодейка. До моей раны я бы убила тебя сама. Но теперь я вижу, как ее тьма покалечила тебя, — Авока склонила голову. — Каэл виноват во всех преступлениях. Он сам признал это. Но я считаю, что его нужно отправить в изгнание. Чтобы он раскаялся в содеянном, но больше не мог править. Король ничего — отличное наказание.
И решать нужно было Сирене. Как всегда. Двое за смерть. Двое за изгнание. Она выносила вердикт.
Она посмотрела на Каэла. Она спасла его. Он ранил ее снова и снова. И она целовала его страстно всего год назад, а он тонул в ней. Он был и жизнью, и смертью.
Она подняла руку.
— Я голосую за изгнание.
Толпа недовольно взревела.
— Через три дня, Каэл Дремилон, тебя отправят в место, которое мы выберем. Ты больше не сможешь вернуться в Бьерн. Твои титулы, земли и богатство уже тебе не принадлежат. Если мы услышим, что ты строишь планы против нас, изгнание будет отменено, и ты будешь убит.
Каэл улыбнулся и кивнул ей. Словно все время знал.
За недовольными криками Сирена услышала всхлипы из заднего ряда. Она увидела Элею в слезах, а потом ее сестра убежала с суда. Сердце Сирены разбивалось, но другого выхода не было. Она не могла ничем помочь своей сестре, бывшей королеве Бьерна.
76
Новое начало
Сирена стояла перед новым кладбищем.
Солдаты работали неустанно, чтобы вырыть достаточно могил для всех павших. Сирена несколько часов вместе с Алви и Дином делала то же самое. Они вместе опустили в могилу Ордэна прошлой ночью. Сделали отдельную для Рэи, хотя Сирена сомневалась, что они найдут ее тело.
Теперь она слушала, как священник произносил речь. Солдаты открыто плакали по погибшим товарищам. Тихие всхлипы доносились отовсюду. Но Сирена не пролила ни слезы. У нее не было больше слез. Только общее ощущение отчаяния, когда она думала обо всем, что они потеряли, чтобы дожить до этого момента.
Двор конфисковал королевскую казну, которую, к счастью, нашли в обломках замка. Этим они смогли заплатить солдатам и начать планы по строительству академии и места для нового двора. И нужно было оплатить уборку в столице и пир, который она устраивала этой ночью. Расходы только прибывали.
Она временно назначила Риту управлять казной. Та считала лучше и могла договориться насчет цен. Сирене пришлось передать эту работу, иначе она сошла бы с ума.
Но она стояла перед могилами Ордэна и не думала об этом. Как и о приготовлениях. Или что она еще не говорила с Элеей после приговора. Или что все разойдутся после пира.
Она затерялась в мгновении с друзьями.
Она не добралась бы до этого момента без них. Никак.
И она горевала по ним. Скорбела из — за их быстро оборвавшихся жизней.
Ордэн всегда хотел защитить свой родной Аурум, даже пока старался вернуть магию. Столько работы, а в нем не было ни капли магии. Он умер, защищая все это.
Рэя, первой понявшая, что письмо Представления Сирены было пророчеством. Она увидела магию у Сирены и не отвернулась от этого. Рэя изо всех сил старалась помочь ей. Двое мужчин, которых она любила, умерли за это. И она решила покончить с жизнью, чтобы их мечты сбылись.
Они войдут в историю героями.
Сирена проследит за этим.
Служба закончилась слишком быстро.
Авока, Алви и Дин оставались рядом с ней, пока остальные покидали новое кладбище. Они ждали рука об руку. Последние выжившие из их большой армии. И даже тогда… Алви и Авока вернутся в Элдору. Останутся только они с Дином. И после долгого пути она окажется в своем Бьерне, будет все исправлять.
Сердце сжималось, хоть она знала, что выбор был правильным.