Дина как чувствовала, что не успеет сбежать. Или, может быть, даже мечтала, чтобы Лео поймал ее и не позволил уйти?
Вчера вечером она долго читала в сети обо всем, что связано с БДСМ. Читала подряд — и статьи, и форумы, и даже объявления о поиске партнеров. Вместо ожидаемого отвращения любопытство только сильнее разгорелось, и она решила, что непременно ответит согласием, как только Лео предложит ей продолжить проверку. И кто знает, как скоро это произошло бы, если бы не злосчастный побег!
Дина не знала, как правильно себя вести, и все делала не так. Но Лео вел себя так терпеливо! Она видела, как он злился — как темнели глаза, как желваки гуляли по скулам, как крепко сжимались кулаки. И он ни разу не сорвался на ней, не наговорил грубостей, не ударил в гневе. И порка получилась такой… сексуальной.
Дина чувствовала и боль, и стыд, но они провоцировали желание. Ее тело жаждало ласк. Но когда Лео поцеловал ее, она снова запаниковала.
— Не надо, — прошептала она, отворачиваясь.
— Извини. — Лео выпрямил спину и отстранился. — Я не хотел тебя пугать.
— Слишком много для первого раза, Мастер, — выкрутилась Дина.
Ей хотелось закрыть глаза и поспать, в теплом кольце его рук, на коленях. Лео не тяготился ее весом, она чувствовала себя малышкой в его объятиях.
— Я понимаю, сладкая. Тебе… понравилось?
— Пойму, когда попа перестанет болеть, — улыбнулась Дина. — Это было… необычно. Спасибо.
— Ты благодаришь? — удивился он. — За что же?
— Ты возишься со мной, уделяешь столько внимания…
«И денег», — добавила она про себя.
— А-а-а…
Ей показалось, что он разочарован ее ответом.
— Ты возьмешь меня в сабы? — спросила она.
— Нет.
Теперь удивилась она. И не просто удивилась — огорчилась, чуть ли ни до слез.
— Почему же?
— Ты еще многого не знаешь. Порка в наказание — это не то же самое, что полноценная сессия. И боль бывает разной.
— Полноценная сессия — это с сексом? — уточнила Дина, помолчав.
— Не всегда. И потом, я не только садист, я еще и доминант. Мне нужна послушная саба. А ты легко переходишь на «ты» без разрешения, и…
— Ох… Я думала, что уже все, — испугалась Дина.
— …и легко перебиваешь, — усмехнулся Лео.
— Я тебе не подхожу… — Дина заерзала и попыталась встать.
— Ты куда?
— К себе. Я же тебе не подхожу.
— О боже… Дина, я не отпускал тебя. Наш урок еще не закончен.
— Да? Ну… Тогда ты снова меня выпорешь? За поведение?
Вместо ответа Лео перевернул Дину на живот и задрал плед, оголяя попку. Она попыталась расслабиться, ожидая шлепок, но Лео лишь погладил ягодицы.
— Нет, достаточно для первого раза, — сказал он. — Придется наказать тебя кремом от синяков.
— Это жестоко?
— Это шутка, Дина. Пойдем.
Он проводил ее в комнату, велел лежать и ушел за кремом. Дина тут же подскочила к зеркалу, чтобы рассмотреть ягодицы, вспомнила, что забыла трусики в кабинете, стала искать новые, нашла халат, потом кинулась убирать вещи.
— Дина, ты в состоянии выполнить хоть один мой приказ? — устало поинтересовался Лео, вернувшись.
— Но я же ничего плохого не делала, — растерялась она. — Какая разница, как я тебя жду?
— Ты права, никакой, — он вздохнул и бросил на кровать тюбик с кремом. — Справишься сама. Я поехал обратно в офис, есть еще дела. Ты можешь оставаться дома, приступаешь к работе завтра.
Лео вышел, а Дина не сразу поняла, что плачет. Все не так, она опять ошиблась. Подставить задницу для порки проще, чем быть послушной! Ведь Лео не собирался уходить, а она все испортила своим поведением и ответом.
— Да, вот твои очки и… — Когда Лео снова заглянул к ней, она ничком лежала на кровати и горько плакала. — Господи, Дина… Что опять случилось?
— Я… я… тебе… не подхожу… — еле выговорила она, давясь икотой.
— Но я этого не говорил!
Он принес ей воды и терпеливо держал стакан, пока она пила, клацая зубами о стекло.
— Не придумывай то, чего нет, — попросил Лео, когда она немного успокоилась. — Мы еще мало знаем друг друга, и ты мало знаешь о Теме.
— Да, конечно. Извини. Забудь, ладно? Я просто перенервничала.
Она врала, странная боль из сердца никуда не делась. Отчего ее так огорчил отказ? О да! Вот в чем дело! Сидя у Лео на коленях, она вообразила, что нужна ему! Она заполнила пустоту в сердце иллюзией — и обожглась. Какая же она дура!