— Я позвоню, но попозже. В твоем присутствии, если это проверка.
— Ты споришь из вредности или есть причина?
Дина соскочила на пол раньше, чем он успел ее поймать, подошла к столу, набрала номер и включила громкую связь.
— Мам? Привет.
— Привет, дорогая. Что-то случилось?
— Нет, все в порядке. Хотела сказать, что нашла работу, хорошую, по специальности. У меня все хорошо.
— И слава богу.
— Как твои дела?
— Как обычно. Дина, у тебя все? Я сейчас не могу говорить.
— До свидания, мама. Береги себя.
— Все? — спросила Дина, закончив разговор. — Твое любопытство удовлетворено?
Лео молча смотрел на нее, постукивая пальцами по подлокотникам кресла. Зря он настаивал. Дина расстроилась, причина понятна, вина его.
— Мог бы просто сказать, что устал держать на коленях такую корову, — припечатала Дина и выскочила из комнаты.
Лео закатил глаза. И что, снова наказывать? Не многовато ли для одного вечера? Впрочем, наказать можно и игнорированием. Он хотел извиниться за бестактность… Впрочем, одно другому не мешает. Куда она могла пойти? Только к себе.
Дина стояла у окна, за которым уже стемнело.
— Прошу прощения, я не должен был настаивать.
— Разве у тебя нет такого права? — спросила она, не оборачиваясь.
— Нет. Ты не моя рабыня, — сухо ответил Лео.
Самое время для ответных извинений. Не может же она не понимать, что ляпнула глупость?
— А чем рабыня отличается от сабы?
Лео вздохнул и вышел из комнаты. Что ж, в этом есть и положительный момент, он перестал думать о сексе.
— Лео! — Дина побежала следом. — Лео!
Он остановился перед кабинетом и развернулся к ней. Видимо, его взгляд был тяжелым… или страшным… Дина отшатнулась и побледнела, но все же спросила:
— Я приготовлю ужин?
— Кухня в твоем распоряжении, — ответил он и зашел в кабинет, закрыв дверь перед ее носом.
Лео никогда не сомневался, как вести себя с женщинами. С обычными ванильными он был обходителен и вежлив, с сабами — строг. Тема определяла тактику поведения, держала в строгих рамках, позволяла играть на грани. Дина — ни то, ни другое. Он сердился на нее за строптивость и жалел, потому что сам спровоцировал на грубость. Чертова привычка… Надо было оставить девочку в покое, просто подарить ей немного тепла, а он снова начал воспитывать и проверять границы дозволенного.
Работа отвлекла. Часы показывали восемь вечера, когда Дина постучала в кабинет и приоткрыла дверь в ожидании ответа.
— Ужин… на столе, — сообщила она, так и не дождавшись от него вопроса, что ей нужно.
Игнорировать ужин не стоило. Лео проголодался, да еще разыгралось любопытство, какая Дина хозяйка. Умеет готовить или нет?
Накрыла она в столовой, правда, на свой вкус. Лео обнаружил на столе горку сырников на блюде, сметану, варенье и чай.
— Это что? — поинтересовался он тихо.
— Сырники… — Дина посмотрела на него с тревогой. — Там в холодильнике… ты же сказал…
Она замолчала, растерянно теребя передник.
— То есть это тот самый полезный творог, который ты превратила в жареные вредные плюшки? И мы будем есть это на ночь?
И чем он думал, когда позволил ей готовить ужин? Видел же, чем она питается! Никакой здоровой пищи, и…
— Н-нет… Не будем, — прошептала Дина. От обиды у нее дрожал подбородок. — Прости.
Она взяла блюдо с сырниками и понесла его на кухню. Лео успел перехватить ее у мусорного ведра и отобрал блюдо.
— Дина…
Она находилась в каком-то оцепенении — смотрела на него, но как будто не видела, а из глаз текли крупные слезы. Лео подумал, что за пару дней превратился из уверенного в себе мужчины в полного идиота. И зачем он набросился на Дину? Она же не прислуга, и ничего не знает о его вкусах и привычках.
— Прости, — снова пробормотала она. — Я не хотела портить твой творог. Хочешь, сделаю салат? Там овощи… они же тоже полезные… Хочешь, я куплю новый? Скажи, где тут магазин, я схожу.
— Дина…
Просто женщина или саба? Приласкать или привести в чувство? Извиниться или…
— Разве ты не любил сырники в детстве? — вдруг спросила она. — Или оладушки. Мама пекла по выходным, когда была дома, и мы ели их с вишневым вареньем…
— У меня нет мамы, — выдавил Лео. — Детдомовский я.
Когда он в последний раз произносил эти слова? Никто не знал, только самые близкие друзья. Ближний круг — те, за которых он перегрызет глотку любому, те, которым он доверит защищать спину. Пришлая малознакомая девчонка словно заставила его обнажить душу, вырвав это признание. И чем? Какими-то жареными лепешками!