Издергавшись, Лео ушел из клуба раньше, чем планировал. К дому он подъехал во втором часу ночи, открыл дверь ключами. В гостиной горел свет. Матильда прибежала его встречать. Лео подумал, что Дина забыла выключить лампу. Он потрепал собаку по загривку, прошел в гостиную и присвистнул от удивления.
Дина спала на диване, свернувшись клубочком. Рядом стояла наполовину опустошенная бутылка текилы, блюдце с кожурой от лимона и солонка. На полу валялись бумажки от шоколадных конфет. Он подошел поближе и наклонился к Дине — от нее разило спиртным.
— Только этого мне еще и не хватало… — пробормотал он.
Тильда понюхала обертку, чихнула и часто задышала, вывалив язык.
— И не говори, что тебе угощение перепало!
Собака облизнулась.
Лео тяжело вздохнул и поднял Дину на руки. Спросонья она уставилась на него, не узнавая, потом расплылась в улыбке и заплетающимся языком сказала:
— Ты верну-у-улся…
— На твою беду — да, — ответил он, неся ее к лестнице.
Дина пьяно всхлипнула и обняла его за шею, прижимаясь.
— Прости-и-и меня, я така-а-ая ду-у-ура…
— Согласен.
Едва он уложил ее в постель, как она подскочила и убежала в уборную. От алкоголя ее вырвало. Обратно она не дошла, Лео помог ей умыться и снова уложил. Потом ее вырвало прямо на него.
Остаток ночи он хлопотал вокруг Дины. Искал тазик, сидел рядом, умывал, давал таблетки, держал за руку, поил водой. Под утро она, наконец-то, уснула спокойным сном.
Измученный Лео не рискнул уйти — прилег рядом, не раздеваясь.
= 16 =
Дина проснулась от головной боли. В висках словно стучал дятел, равномерно и четко. Она застонала, попыталась пошевелиться и поняла, что ее кто-то держит. Несмотря на паршивое состояние, провалов в памяти не было. Дина прекрасно помнила, кто возился с ней всю ночь, соответственно, и в кровати с ней тоже он.
Дина лежала на боку, а Лео пристроился сзади. Его рука обнимала ее за талию и придерживала за живот. Наверное, он боялся, что поутру Дина сбежит, не иначе.
Она сбежала бы, если бы голова не раскалывалась от боли. И спряталась бы под кроватью или в шкафу — от стыда, само собой.
— Как ты себя чувствуешь?
Лео убрал руку с талии и, не церемонясь, перевернул Дину на спину.
— Паршиво… — призналась она, отворачиваясь.
— Нет, ты мне в глаза смотри, — велел Лео. — Что, стыдно?
— Стыдно, — согласилась Дина, подчиняясь. — Прости, пожалуйста.
— Голова болит?
— Угу…
Лео встал и вышел из комнаты. Дина осторожно села и вцепилась обеими руками в край кровати — теперь голова не только болела, но еще и кружилась.
— Держи. Выпить все.
Лео вернулся и протянул ей стакан, в котором что-то шипело и пузырилось. Дина послушно выпила лекарство.
— Пойдем.
— Куда? — испугалась она.
— Куда собиралась. Помогу дойти.
Опьянение прошло, осталось похмелье. Лео продолжал ухаживать на ней, как нянька, и Дина сгорала от стыда, принимая его заботу.
— Полежи еще, голова скоро пройдет. Потом поговорим.
Он ушел, оставив ее одну. Дина посмотрела на часы и ужаснулась — уже за полдень. Какое счастье, что сегодня суббота! Впрочем, она не начинала бы пить перед рабочим днем. От мыслей о том, что день уже в разгаре, бодрее она себя не почувствовала, наоборот, навалилась сонливость, и она задремала.
Второе пробуждение получилось не таким паршивым, как первое. Дина проснулась от запаха кофе. Она приподнялась и обнаружила, что голова не болит. На прикроватном столике дымилась чашка с кофе. Лео расположился в кресле и, подперев рукой подбородок, смотрел на Дину ласково и сердито одновременно. И как это у него получалось?
— Это мне? — спросила Дина робко.
Лео кивнул.
— Спасибо.
Она села, осторожно отпила глоток и зажмурилась в блаженстве. Лео терпеливо ждал, пока она наслаждалась кофе, а потом произнес:
— Полегчало? А вот теперь поговорим.
От его голоса Дину сначала бросило в жар, потом в холод. Кого она обманывает? Один взгляд — и она готова умолять о прощении и пощаде. Если бы она не была сабой, то не ощущала бы такого! Лео игнорировал ее всего сутки, а она истосковалась по его вниманию, как будто прошел месяц. А как теперь признаться, что она ошиблась?