Аланной?
— Моей Аланной? — спросила я.
Доминик усмехнулся мне в волосы, скользнув ладонями к моему заду, и начал поглаживать то место, по которому ударил, за это я ущипнула его за плечо, что ему показалось чертовски забавным.
— Да, твоей Аланной, — ответил мне Дэмиен.
— Зачем? — спросила я. — Уже полдвенадцатого ночи!
— Мы идем во «Тьму», — пробормотал Доминик мне в волосы.
Я отстранилась от него, пока он не посмотрел мне прямо в лицо.
— Но сегодня среда, а не пятница.
Доминик усмехнулся.
— И?
Я проворчала.
— Разве ты дерешься не только по пятницам?
Он пожал плечами.
— Я дерусь тогда, когда Марко звонит мне и говорит об этом.
Я нахмурилась.
— Прости. Я бы не стала бить тебя, если бы знала, что у тебя сегодня бой.
— Успокойся, я в порядке. Едва ли что-то почувствовал, — сказал Доминик.
— Ты притворялся, когда только что валялся на полу, постанывая от боли? — спросил Дэмиен.
Доминик перевел взгляд на своего близнеца и кивнул.
— Ага.
Дэмиен и его братья фыркнули, в то время как я посмотрела на свою пижаму и вскрикнула, оттолкнув от себя Доминика.
— Мне нужно одеться! — выкрикнула я и бросилась в свою спальню, сопровождаемая смехом Доминика, последовавшим мне вдогонку.
Я достала из шкафа платье ярко-синего цвета, которое Бранна купила мне на прошлой неделе, когда мы ходили по магазинам, а также свои обычные черные шпильки и маленький клатч, который подходил к наряду. Клатч был абсолютно бесполезен, поскольку постоянно пустовал, так как телефон я практически всегда держала в руках, но Бранна все равно заставляла меня брать его собой. Лиф платья был обтягивающим, тогда как юбка — свободной, и мило развевалась, доходя мне до середины бедра. Помимо цвета, я обожала его ещё и за то, что у него была открытая спина. Платье и вправду было просто восхитительным.
Сняв пижаму, я сменила нижнее белье, но затем раздался звук открывающейся двери, и я замерла.
— Ох, чёрт, да, — прорычал голос Доминика, после того как он прикрыл за собой дверь.
Я повернулась к нему и, широко распахнув глаза, просто на него смотрела, стоя при этом абсолютно голой за исключением трусиков. Взгляд Доминика был прикован к моей груди, затем скользнул к бедрам, ногам, после чего снова поднялся вверх. Я не стала прикрывать грудь или живот, — хотя мне очень хотелось это сделать — потому что выражение на его лице в этот момент заставило меня почувствовать себя невероятно красивой.
Я улыбнулась ему.
— Даже не думай, мне нужно одеться.
Он сделал шаг в мою сторону, поэтому я сделала шаг назад. Он усмехнулся, снова шагнув вперед, а я — снова назад.
— Доминик, нет! — смеясь, выкрикнула я, когда он бросился вперед и поднял меня на руки, после чего практически прыгнул вместе со мной на кровать, заставив меня снова вскрикнуть. Зарычав, я попыталась спихнуть его с себя, но он поймал мои руки своей правой рукой и вытянул их у меня над головой, в то время как его левая рука беспрепятственно блуждала по моему телу. Я почувствовала, как мои соски затвердели, вызвав неприятную, дразнящую боль, поэтому попыталась потереться о грудь Доминика, надеясь, что его футболка поможет ослабить напряжение.
Доминик рассмеялся над моими попытками, а затем немного отстранился, чтобы его грудь оказалась вне зоны моей досягаемости. Простонав, я посмотрела на него с мольбой в глазах, отчего на его губах заиграла улыбка, прежде чем он склонил голову и втянул мой левый сосок себе в рот.
— Черт! — прошипела я, когда его теплый влажный язык вывел круг на моем соске, заставляя восхитительную дрожь пробежаться по всему моему телу. Я выгнулась ему навстречу, когда он переключился на другую грудь, уделяя не меньше внимания правому соску.
Из груди вырывались прерывистые вздохи, и я попыталась сжать бедра, но громко простонала, потому что тело Доминика было между ними, не давая этому произойти. Я попыталась высвободить руки, чтобы дотянуться до клитора, в надежде, что это хоть немного остановит пульсацию. Доминик отпустил мою руку, и без всяких колебаний я запустила её в трусики и начала потирать клитор.
— Твою мать, — выдохнул Доминик, сев на корточки и наблюдая за тем, как я мастурбировала. Мне было слишком хорошо, чтобы смутиться и прекратить то, что я делала. Кроме того, взгляд Доминика, прикованный к моей руке у меня между ног, завел меня даже сильнее, чем я уже была.
— Ты такая красивая, — прорычал Доминик, прикусив нижнюю губу.