Быстро сбегая по ступенькам, проходя через дом, она боялась, что если оглянется или Дом догонит ее, то она не сможет уйти, а это было единственное, что ей нужно было сделать.
Они только и делали, что пытались причинить друг другу боль, и она знала, что если они не остановятся в ближайшее время, то пострадает именно Доминик. Когда это случится, она уже никогда не сможет смотреть ему в глаза. Ей и так было слишком тяжело смотреть на него после того, что она сделала.
Она никогда не простит себе того, что выбрала Кейна. Не потому, что Кейн причинил ей боль, обманув ее, а потому, что она причинила боль Доминику.
Войдя в гостиную, она увидела одетого Матиаса.
— Ты хочешь увидеть Ангела?
Маттиас кивнул.
— Тогда бери ключи и поехали, — сказала ему Мария, открывая входную дверь.
Матиас, не теряя времени, встретил ее у машины с ключами в руках.
Бросившись в машину, Мария сделала долгий, глубокий вдох, и на нее нахлынуло облегчение. Эмоции пытались прорваться сквозь ее ледяную сердцевину, как в тот день, когда Лео получил травму, и она чувствовала себя на грани срыва после событий этого дня.
Повернув ключ в замке зажигания, Матиас перевел машину на задний ход, зная, что не подчинится приказу Дома.
Мария смотрела, как Доминик появился у входной двери, наблюдая за ее уходом.
— Ты его не заслуживаешь, — сказал ей Матиас, переводя машину в режим Drive.
Мария отвернулась от Доминика, не в силах больше смотреть на его душевные терзания.
— Почему ты думаешь, что я ухожу?
Тридцать вторая глава
Одна вещь, с которой мы не возимся, - это призраки
— Ты можешь, черт возьми, притормозить? — Мария ухватилась за ручку машины, ее длинные миндалевидные ногти пронзили ладонь от такого крепкого захвата. — Может, ты и хочешь умереть, но лично мне нравится жить.
Матиас бросил на нее горячий взгляд, а затем отрегулировал скорость до уровня, чуть превышающего допустимый.
Опустив смертельную хватку, Мария дала ему понять, что не пропустила его взгляд.
— Перестань вести себя так, будто я тебя раскусила. Тебя не так сложно прочитать, как ты думаешь. Все, кого вы с Ангелом одурачили, просто идиоты.
Взявшись за руль, Матиас сжал челюсти. Его голос был тихим, и Мария больше не видела маски, которую он обычно надевал.
— Ты меня не знаешь.
— Я знаю, что ты не можешь спать по ночам, и ты явно не боишься темноты, поскольку в твоей комнате было абсолютно темно, а значит, то, чего ты боишься, тебе снится. Ты зависим от своего близнеца и стало хуже после ухода Ангела. Поэтому я думаю, что от того, чего ты боишься, тебя защитил Ангел. Точно так же, как он защищал тебя всю твою жизнь, позволяя всем верить, что он был более слабым близнецом, в то время как на самом деле ты был им все это время. — Мария жалобно посмотрела на него. — И как я справилась?
Матиас продолжал смотреть на дорогу, в его темно-серых глазах читалась печаль.
— Ты действительно холодная сука, не так ли?
Не обидевшись на подколку, она ответила то, о чем он явно думал - откуда я знаю?
— Люди часто принимают тихих за слабых, в то время как те, кто громче всех кричит и кажется самым счастливым, пытаются компенсировать себя. — Мария оторвала взгляд от грустного Матиаса, чтобы посмотреть в окно на проплывающие мимо окрестности. — Мне приходилось скрывать свою злобу; ты скрываешь свою депрессию.
Несколько долгих мгновений было тихо, прежде чем Матиас наконец заговорил.
— И ты больше не пытаешься это скрывать?
Мария знала, что это был вопрос, что он искренне любопытствует. Было ясно, что он пытается найти ответ, чтобы помочь себе. Она сказала ему правду.
— Нет, больше нет.
— Почему?
— Единственная причина, по которой я скрывала свою сущность, - это необходимость. Люди боятся таких, как я, и должны бояться. Вы же, напротив, боитесь, что люди узнают, кто вы на самом деле, потому что боитесь осуждения и другого отношения. — Мария яростно вглядывалась своими изумрудными глазами в серые разбитые глаза. — Не все рождаются с доспехами, Матиас. Быть слабым плохо только тогда, когда ты слишком упрям, чтобы просить о помощи..
Его молчание сказало тысячу слов.
— Это не твоя вина, ты знаешь. — Она снова начала испытывать к нему странные чувства. Боясь, что она могла быть слишком резкой, она почувствовала необходимость облегчить его состояние. — Это клеймо, созданное обществом, которое мешает тебе говорить об этом.