Ещё более странно. Конечно, можно предположить, что миссис Клиффорд запирает дверь только перед сном, но, в таком случае – почему не вышла на мой весьма продолжительный стук и звонок? Но если она где-то в дальней комнате? Или в душе? А я ворвусь к ней в дом. Будет чертовски неловко. А с другой стороны – ей могло стать плохо, она, быть может, прямо сейчас лежит без сознания или просто не в силах позвать на помощь, а я нахожусь рядом и не зайду помочь? Как я буду потом с этим жить?
Когда я вошла в прихожую, то первое, что почувствовала – странный запах. В прошлый мой приход здесь пахло по-другому: смесью ароматов ванили, цветов, лекарств и кошачьего туалета. Но теперь это всё забивал другой запах – густой, тяжёлый, удушливый, вроде бы знакомый, но я никак не могла его вспомнить. И хотя все мои инстинкты просто орали мне: «БЕГИ!», я пошла на звук работающего телевизора.
Войдя в гостиную, я огляделась. На первый взгляд картина была вполне мирной – комнату освещало несколько свечей, придавая ей очень уютный вид, экран на стене вещал о том, как сильно Пабло любит Ракель, а напротив него, в большом старом кресле, опустив голову на грудь, дремала миссис Клиффорд. Тот тяжёлый запах ощущался здесь немного иначе, к нему примешивался другой, и это заставило крошечные волоски на моих руках встать дыбом. Что-то тут явно было не так, но что?
Снова, уже более внимательно оглядевшись, я, наконец, поняла, что меня насторожило. Свечи! Несколько свечей горели в разных углах гостиной, и это было непонятно. В комнате было как минимум три настольные лампы, плюс торшер, так зачем зажигать свечи? Это было странно, очень странно. А потом я увидела нечто, заставившее меня в ужасе застыть на месте. На ковре, возле небольшого столика, лежал Макс. Точнее – уже не Макс, а его вытянувшееся мёртвое тельце. И даже если бы у меня возникли сомнения, их развеяла бы лужица свежей крови, натёкшая на ковёр возле его оскаленной мордочки.
Я содрогнулась. Так вот что за запах добавился к первому, когда я вошла сюда – запах крови.
Исполненная дурных предчувствий, я шагнула к миссис Клиффорд и осторожно потрясла её за плечо. Избегать прикосновений к людям давно вошло у меня в привычку, но тут был не тот случай, чтобы осторожничать.
От тряски голова старушки закачалась, а сама она стала заваливаться на бок. Инстинктивно подхватив её, я увидела то, что не замечала до этого – кровь на седых волосах.
Господи, неужели она тоже мертва? Придерживая её одной рукой, я бросила на пол формочки, которые так и держала до этого момента в руке, и попыталась нащупать пульс на её морщинистой шее, вспоминая всё, что когда-либо видела или читала об этом. И чуть не завопила от радости, нащупав его. К тому же дышала она тоже спокойно и размерено – я хорошо ощущала её горячее дыхание на своей холодной коже. К счастью, старушка была всего лишь оглушена, но, кто знает, какие это может иметь последствия?
Нужно вызвать скорую. Свой телефон я оставила дома – уходила-то всего минут на пятнадцать, – значит, нужно найти, откуда позвонить. В крайнем случае – можно постучаться к соседям или попросить любого прохожего набрать 911. Думая так, я обводила взглядом комнату в поисках мобильника или стационарного телефона, а когда подумала о прохожих, машинально выглянула в окно, нет ли там кого-нибудь.
И мой взгляд тут же столкнулся со взглядом мистера Бродерика. Вряд ли он понял, что я его вижу, он стоял в тени дерева, свет фонаря, горящего возле его дома, до него не доставал. Но нас с миссис Клиффорд он мог видеть прекрасно – свечи и работающий телевизор достаточно освещали комнату, и мы с ней были в окне, словно на экране. Меня поразил его взгляд – смесь ненависти и торжества, очень странное сочетание. Если его утренняя чистая ненависть, направленная на кота и, возможно, на меня, была, по крайней мере, понятной, то теперешняя откровенная радость меня удивила. Если бы ещё он знал про смерть Макса, то…
И тут меня словно обухом ударило. Он ЗНАЛ! Вот откуда это торжество в его глазах. И он не просто знал – это он сам и убил Макса, а так же ударил миссис Клиффорд. Но если это так, то мой приход должен был бы напугать его, ведь сейчас я вызову спасателей, и когда миссис Клиффорд очнётся, она укажет на него. Тогда почему он не пытается скрыться? Или думает, что убил старушку, и она уже никому ничего не расскажет?
И в этот момент, словно услышав мои мысли, мистер Бродерик отступил за толстый ствол дерева, но продолжал выглядывать из-за него, выжидающе глядя на дом. Выжидающе? Он чего-то ждал? Но чего?