Я заметила, что все пленники, кроме Паулы – и щенка, конечно, – были одеты одинаково, в черные трикотажные костюмы, похожие на нечто среднее, между пижамой и спортивным костюмом. Видимо, это была такая «униформа» для заключённых. Судя по всему, больше никаких вещей у этих людей не было.
Я оглядела комнату, которая внезапно стала казаться очень маленькой. Наверное, из-за того, сколько в неё набилось народа. Кроме пятерых спасённых пленников было ещё четверо гаргулий, включая Дэна, вышедшего в общую комнату со стаканом крови – в отличие от Фрэнка он совсем не забрызгался, похоже, у него в этом деле было больше опыта, – и трое оборотней, считая меня. Итого – двенадцать человек в не самой просторной комнате. Наверное, все эти гиганты несколько подавляли людей, хотя те вроде бы не подавали вида. И, словно прочтя мои мысли, Дэн поставил стакан на ближайший шкаф и, подойдя к семье Паулы, что-то им сказал, после чего они закивали, встали и, прихватив одеяла, в которые прежде была завёрнута Паула, прошли за ним в «кухонную» дверь.
– За той дверью – коридор, который ведёт не только в кухонный отсек, – негромко пояснил мне Фрэнк, – но и в несколько небольших комнат с кроватями. Отец предложил этой семье уединиться там, перекусить и, при желании, отдохнуть. Они с радостью согласились.
– Думаю, им не особо уютно среди такого количества гигантов, особенно полуобнажённых. А если учесть, что на моих родственниках ещё и бронежилеты...
Действительно, несмотря на примерно равные габариты и одинаково красивую внешность, чисто визуально отличить гаргулью от оборотня было очень просто. Все гаргульи были одеты только в брюки, одежда выше пояса, а так же обувь, отсутствовали. Собственно, именно так предпочитали расхаживать по Долине и вокруг неё и оборотни тоже, особенно те, что были в патруле. Такое незначительное количество одежды оправдывало себя, если нужно было быстро раздеться перед обращением, да и в том случае, если на раздевание не было времени, количество уничтоженной одежды сводилось к минимуму.
Но сейчас они были полностью одеты, а бронежилеты и рюкзаки с запасной одеждой добавляли им объёма, так что мои и без того высоченные, широкоплечие и мускулистые родственники в данной экипировке выглядели действительно устрашающе.
Я знала, что на бронежилетах настаивал дядя Гейб, поскольку в подобной операции был реальный шанс схлопотать пулю. Убить она бы не убила, но на какое-то время вывела бы из строя, поэтому все важные органы были прикрыты. Гаргульям же это было не нужно – когда они принимали свою крылатую форму, их кожа была крепче любого бронежилета. Я узнала это из рассказов о битве Рэнди и Линды. В человеческом обличье силы и неуязвимость оборотней и гаргулий примерно равны, обратившись в пантеру Линда легко исполосовала Рэнди когтями, но когда Рэнди тоже обратилась, то когти Линды лишь скользили по её коже, разрывая одежду, но не оставляя на теле даже крошечной царапины. А учитывая, что когти пантер могут легко дробить гранит и разрывают закалённую сталь – это показатель.
Так что, «бронежилеты» у гаргулий тоже были, только «встроенные». А поскольку изменялись они лишь частично, такая одежда себя оправдывала – они могли обращаться туда и обратно, оставаясь при этом «в приличном виде», что оборотням было недоступно.
В этот момент собака, которую привёл Пирс, запрыгнула на диван рядом со мной. Приглядевшись, я поняла, что хотя размером она была со взрослую овчарку, но, действительно, это был ещё щенок, поскольку передо мной был юный ньюфаундленд, которому ещё расти и расти. Я протянула руку, рассчитывая, что щенок обнюхает её и даст себя погладить. Но он лишь внимательно смотрел на меня, не пытаясь обнюхать.
– Осторожнее, Ники, она может задеть твою рану, – негромко произнёс Фрэнк.
После его слов собака перевела взгляд на него, потом на мою ногу, а потом немного отползла от меня. Прижавшись задом к подлокотнику, она подобрала под себя передние лапы, словно стараясь максимально отодвинуться от моей ноги.
– Тебе не кажется, что она поняла, о чём ты сказал? – прошептала я Фрэнку, не сводя глаз с собаки.
В это время послышались шаги ещё одного человека, и я перевела взгляд на бывшую дверь. И тут же забыла про необычно понятливого щенка. Моё сердце сжалось от жалости, а на глазах выступили слёзы. В комнату заходил ещё один оборотень, бережно неся на руках худенькую, скорее даже истощённую старушку. Её лицо сплошь покрывали глубокие морщины, длинные волосы были совершено седыми. Эта женщина выглядела настолько старой, что было непонятно, как она до сих пор жива? Но взгляд мужчины, обращённый на это сморщенное, как печёное яблоко, лицо, был исполнен невероятной любви и нежности, словно перед ним была не глубокая старушка, а неземной красы принцесса.