А он молчит и с ехидством ухмыляется, будто задумал что-то..
Отец Макса тоже в восторге.
– Сын, молодец! – говорит. – Правильно поступил! Так и надо отмечать. Как ты сказал? Освобождение от плена, – и улыбается. Чем-то его улыбка и ухмылка Макса похожи. Только чем, пока не пойму.
– Ага, из одного плена хотел в другой посадить, – тихо произношу.
– Поверь мне, от этого плена ты будешь в восторге, – неожиданно рядом звучит голос Макса. При этом обдает мое ухо дыханием. И таким многообещающим взглядом смотрит.
Господи, да как такое можно при людях-то говорить, да еще и на ушко. Я аж вся мурашками покрылась, и сразу несколько сексуальных поз в голове промелькнуло. Я горю, реально! Мои щеки стали красными!
Нет, ну что за человек Макс! При отце усаживается рядом со мной и такие слова произносит.
Убью гада! Чуть позже. А пока надо поесть.
– Ника, вы проживает в столице или проездом тут? – решил поинтересоваться отец Макса. И зачем ему эта информация? Мы встречаемся в первый и последний раз.
– Ммм, живу здесь уже около двух лет, – стреляю взглядом украдкой на Макса.
А он, перестав поглощать пищу, замер и пристально на меня смотрит.
«Да, да, Макс, с тех самых пор».
– Работаете или учитесь?
– Спасибо, конечно, за комплимент. Но учёбу я закончила лет так пять назад.
– А где учились? В каком вузе?
«А на кой черт вам это надо?!» – хотелось бы спросить! Но я мило улыбаюсь и отвечаю:
– Училась здесь же, в Москве.
– Получается, между окончанием учёбы и работой в Москве Вы где-то три года пропадали?
И вот что ответить мужчине, который годится мне в отцы? Да так, чтобы не обидеть.
– Да, вы правы. Три года я прожила в своём родном городе, – и, прежде чем услышать его следующий вопрос, беру инициативу в свои руки: – А вы случайно не из полиции или, может, военный?
Подавляет смешок.
– Видно, я перегнул палку своим любопытством. Да, я военный в отставке.
«Ого! Вот это номер! Макс никогда не говорил мне такого. Хотя он мне много чего не говорил».
– Может, угадаете, до кого дослужился?
– Я не сильна в чинах. Простите мне мой пробел в знаниях, – блин, блин. Теперь он будет думать, что я глупая девчонка, которую почему-то спас его сын.
У Аристарха Витальевича звонит телефон. Он смотрит на экран, потом на нас, хмурится. Странно.
– Я оставлю вас ненадолго, – поднимается из-за стола и выходит из столовой.
– Итак, значит, ты была все это время в Москве? – с едва уловимой злостью произносит Макс.
– Да, это что-то меняет?
– А на кой черт тебя в Латвию потянуло? – чувствую угрозу, исходящую от него. Он взбешён.
А я в шоке. Откуда он знает? Немного отстраняюсь в сторону от него.
– Захотелось, и поехала. Тебе какая разница?
– Какая мне разница?! Какая?! Мне?! Разница?! – встает со стула и возвышается надо мной.
Входит его отец и с сожалением в глазах произносит:
– Ника, тут возникли дела в области. Вы не против провести в гостях у Макса еще пару-тройку часов. А на обратной дороге я вас заберу.
«Против! Конечно против!»
Макс как всегда со своей ехидной улыбочкой и с блеском победителя в глазах. А я как мышка, которая попала в плен, и не знает, как из него выбраться.
– Я могу вас и в машине подождать, мне несложно. Чем потом вам придётся из-за меня опять заезжать к Максу.
– Нет, обратная дорога через дом Макса, так что лишнего круга я делать не буду. Да и мне с сыном еще надо поговорить обстоятельно, но сейчас уже нет времени. Пора ехать. Вы готовьтесь, через несколько часов я вас заберу, если вы захотите , конечно, – и ухмылка появляется на его губах.
«Нет, ну что за семейка?! С этими ухмылочками».
– Да, конечно, захочу. Неудобно уже обременять Макса своим присутствием.
– Ну что ты, Ника, – выдаёт ангельским голоском Макс, – ты меня совсем не обременяешь.
– Ну что ж, вот и порешили. Заеду позже. Не провожай, сын, дорогу знаю. Поухаживай за гостьей.
И уходит.
Остаёмся наедине. Не знаю, куда деть глаза. Уже ничего не лезет в рот. А Макс просто сидит и смотрит на меня.
– Что?
– Кушай, кушай.
– Ты что-то подсыпал в еду?
Улыбается с хищной такой улыбкой.
– Ты уже наелась?
– А это на что-то влияет?
– Да, – с довольной ухмылкой произносит, приближая свое лицо к моему.
– Если не перестанешь так пялиться, вся еда так и останется на столе.
– Окей. Давай просто поедим. Нам понадобятся силы.
– Для чего?
– Узнаешь, когда придёт время.
– Ок.
Дальше обедаем в полной тишине, хотя в меня уже толком ничего не лезет.