Вера, находившаяся рядом с Фрэнком, вдруг словно исчезла и тут же возникла прямо перед противником; ее меч сновал в воздухе, с невероятной скоростью и точностью отсекая руки и головы хищных тварей. Фрэнк застыл, пораженный ее сноровкой, и даже успел подумать, что она прекрасно справится без его помощи, но тут одна из тварей налетела на него, и он едва успел закрыться топором. Фрэнк закружился в вихре боя, его топоры образовали сплошной круг сверкающей стали, неудержимо крушившей все на своем пути. Обломки костей и клочья тёмной энергии полетели во все стороны.
Через несколько минут все было кончено — они стояли вдвоем, окруженные лишь костяными останками врагов. Вера смахнула костяную пыль с меча и убрала его в ножны. На ней не было ни царапины, и она нахмурилась, рассматривая раны и ссадины, покрывавшие тело Фрэнка. В ее взгляде Фрэнк увидел неодобрение и покраснел.
Вера подняла руку и обратилась к стрелкам.
— Выдвигайтесь вперед и возьмите поляну в кольцо: никто не должен оттуда прорваться живьем.
Фрэнк услышал, как солдаты прыгают на землю, чтобы занять новую позицию.
— Что теперь?
— Теперь пойдем посмотрим, что у них там, пока новые твари не народилась. Но надо пошевеливаться, — сказала Вера и нырнула в туман. Фрэнку оставалось только последовать за ней.
Темное облако было таким плотным, что приходилось делать усилие, словно идешь сквозь воду. Туман сопротивлялся, по коже бежали мурашки: было очевидно, что они имеют дело с явлением скорее колдовским, чем натуральным. Вдруг все стало прекрасно видно. От неожиданности Фрэнк замер на месте. Внутри ровной и круглой стены тумана вся земля была усыпана сплошным ковром костей. В центре высилась костяная гора высотой футов в двадцать. Клочья тёмной энергии поднимались из земли и текли к куче подвижными потоками, они втягивались в нее и выходили из ее верхушки, зонтиком накрывая прогалину и образуя ту самую туманную стену, которая скрывала логово от постороннего взгляда.
— Что это? — удивился Фрэнк.
— Гнездо, — коротко сообщила Вера. — Обычная вещь в зоне влияния Сумеречного Трона, но такого большого я еще не видела.
— В каком смысле гнездо?
— Ну… ах, да! Ты же по лесам не бегаешь! Но ты в курсе, что Джейсоново преображение Сумеречного Трона затронуло лесную фауну тоже: зверье из плоти и крови превратилось в костяных монстров?
Фрэнк кивнул: он только что пообщался с несколькими представителями местной фауны.
— Как все животные, фауна-нежить стремится размножаться, — Вера внимательно смотрела под ноги, слово искала чего-то.
— Чтобы размножаться, нужны… кхм… некоторые части тела… — пробормотал Фрэнк.
— Так точно, — усмехнулась Вера. — Здесь о нормальном размножении не может быть и речи. Но природа везде берет свое. Лесная нежить пожирает друг друга, а останки тащит в такие вот гнезда, — она показала на потоки темной маны. — Горы костей создают некие завихрения темной маны, притягивают ее, а она, в свою очередь, скрепляет кости в скелеты, порождая новых тварей.
Она замолчала, потому что в этот момент, словно иллюстрируя ее слова, несколько костей задрожали и поднялись над землей. Всполохи темной маны побежали между костями, облизывая и стягивая их в характерную форму. Через мгновение перед ними стояло готовое умертвие, растерянно водя глазами из стороны в сторону. Вера не стала дожидаться, пока оно освоится в пространстве. Меч свистнул, и голова новорожденного покатилась по земле, в которую тут же вылились черные ручейки темной маны.
— Гнезда сами порождают новых тварей. Иногда эти твари повторяют формы тех, из чьих костей они были собраны, а иногда получаются странные гибриды, вот как эти вот умертвия.
Фрэнк только глазами хлопал от изумления: все это для него являлось полнейшей новостью. Сказать по правде, он никогда не задумывался, откуда берется фауна-нежить в окрестностях Сумеречного Трона. Он не раздумывая полагал, что ниоткуда — как в других играх. Но в предложенном объяснении была вот какая неясность:
— Если, чтобы размножаться, они жрут друг друга, как выживают мелкие и слабые?
В реальном мире слабые животные, добыча хищников, выживают за счет того, что размножаются обычно в больших количествах. Но здесь это правило не действует.
— Они и не выживают. Выживают только хищники, и чем они сильнее, тем лучше выживают. Эти вот умертвия — прямо венец творения какой-то.
— То есть единственное, что препятствует какому-то одному виду занять верхушку пирамиды, — это равная конкуренция с равными?