Никто не желал их возвращения.
Группа оставалась в городе четыре дня, черпая информацию из слухов, но и сплетни оказались никуда не годны. Молва то утверждала, что сам Влад фон Карштайн вернулся отомстить городу, то говорила, что целая орда нежити устроила эту ночь разврата. Кто-то считал, что у бестий были сообщники, отметившие днем дома обреченных, чтобы никто из аристократов не избежал казни.
В некотором смысле местные рассматривали вампиров не только как монстров, но и как освободителей.
Это стало для Каллада откровением.
На остальных Нулн тоже произвел гнетущее впечатление. Ощущение безотлагательности, постепенно рассеявшееся за долгие недели пути, вернулось. Воспоминания об убийстве жрецов в соборе ожили снова. Даже Сэмми, болтавший без умолку, помрачнел и погрузился в себя на все время их пребывания в старом городе, что дало Калладу еще один повод ненавидеть преследуемых ими чудовищ.
Нулн они покинули, преисполнившись намерения достичь цели.
Никто из отряда не ожидал сообщения чародея о том, что след, по которому он идет, раздваивается. Это подтвердило худшие опасения Каллада — они гнались не за одним вампиром, а за двумя: за Скелланом и той тварью, которая вытащила пленника из недр собора сигмаритов.
— Следы разные, — объяснил Кантор. — Один гораздо отчетливее другого. Нельзя сказать, который принадлежит нашему чудовищу, ведь одного вампира захватили в плен жрецы, но из двух зол большее направилось к югу. Второе же, рискну предположить, возвращается в Сильванию.
— Значит, у нас есть выбор, — буркнул Раймер Шмидт. Молодому человеку явно не нравились оба варианта. — Либо подобраться к логову одного зверя, в котором, без сомнения, поджидает его родня, либо отправиться за другим на юг, и неизвестно, куда этот путь приведет. А второй-то, очевидно, главный в паре.
— Выбора нет, — прозаично заметил Иоахим Акман. Жрец, кажется, примирился с неизбежностью встречи с Морром на любой дороге.
— Можно вернуться домой, — предложил Невин Кантор. — Мы видели, на что способны эти бестии. Велики ли наши шансы? Горстка людей против чудовищ, способных на такую дикость?
— Да, можете улепетывать домой, трусливо поджав хвосты. Никто вас не остановит. Но я не побегу, — заявил Каллад. — Единственное, что нужно злу, чтобы буйно расцвести, это чтобы добрые люди вроде нас бездействовали. Возвращайтесь домой, прячьтесь, если хотите, а я не буду. Я отправлюсь в брюхо твари, если потребуется. Или я убью эту бестию, или она — меня. Даже не сомневайтесь.
Корин Рет кивнул:
— Я не тороплюсь встретиться с Создателем, но дварф прав. Я останусь с ним и пойду туда, куда он нас поведет.
— Хорошо, — сказал Каллад. — А как насчет остальных?
— Я с тобой, — ответил Акман.
— Я тоже, — поддержал товарища Раймер Шмидт.
Солдаты Гримма переглянулись, подбадривая друг друга. Они тоже были готовы продолжить охоту.
— А ты, колдун?
— Двум смертям не бывать, а одной не миновать, — без энтузиазма откликнулся Невин Кантор.
— Значит, решено. Мы идем. Погибнет либо он, либо мы. Пути назад нет. Так что скажи, что разузнал, чародей.
— Мне почти нечего сказать, дварф. Большее зло свернуло на юг, меньшее направилось к дому. Оба, насколько я знаю, путешествуют в одиночку.
— Ну, это уже кое-что. Значит, надо выбрать один путь из двух. Колдун, что чует твое нутро? Куда шагает наш вампир?
Желтолицый маг сорвал пучок травы и подбросил стебельки в воздух. Былинки рассеялись и полетели по ветру, каждая своей дорогой.
— Выбери травинку, дварф, любую, и подкинь ее. Затем сделай это снова, и снова, и еще разок — просто чтобы убедиться.
Каллад послушался. Зеленые стебельки снова отправились в разные стороны.
— Полагаю, в этом представлении заключена некая мудрость?
— Конечно. Можно ли сказать, куда полетит следующая травинка?
— Нельзя.
— Вот именно. Каждой травинке предначертан свой путь. Это что-то вроде судьбы, если хочешь. Лепесток обречен упасть, но мы не в состоянии предсказать, где именно. Можно проверить ветер. — Кантор послюнявил палец и поднял его над головой. — Ветер юго-восточный, так что наш стебелек более чем вероятно понесет туда. — Костлявый палец начертил условную траекторию. — Ветер не сильный, но трава легкая, так что она вполне способна преодолеть большее расстояние, чем мы ожидаем. Думаю, она приземлится… здесь. — Маг отметил выбранную точку маленьким белым камешком. — Пожалуйста, еще один стебелек, дварф.
— К чему это все? — поинтересовался Корин Рет.
— Терпение, жрец. Скоро увидишь.
Каллад подбросил былинку. Пойманная ветром, она закрутилась и опустилась в вершке от камня колдуна.
— Впечатляюще, — признал Каллад. — И как же это поможет нам, поскольку, как я догадываюсь, помочь должно?
— О, поможет. Наверняка поможет. Видишь ли, мы воспользуемся той же логикой, чтобы определить, какую дорогу выбрать.
— Что? Подпрыгнем повыше и поглядим, куда нас снесет?
Раймер Шмидт хихикнул.
— Не совсем; если допустить, что Скеллан — слабейший из пары, то следует вывод: именно он вернулся в безопасные для него проклятые земли.
— Почему же он слабейший?
— Потому что он прожил взаперти почти два года, в то время как второй все это время разгуливал на свободе, хорошо питался и набирался сил. Так что очевидно — более сильный зверь двинулся на юг. Это вовсе не случайность, это логика.
— Значит, ты уверен, что существо, убившее жрецов, перешло границы Сильвании?
— Совершенно уверен.
— Тогда мы идем на юг.
Заявление дварфа удивило всех.
— Ты хотел сказать — на восток?
— Нет, на юг. Нам не нужен щенок, нам нужен вожак.
— Но если Скеллан пошел на восток…
— Мы идем на юг, — настаивал Каллад. — Колдун прав. Скеллан был почти беспомощен, когда тот, другой, спас его. Значит, именно вторая тварь стоит за большинством убийств в соборе. Это же само собой разумеется.
Однако объяснения были неубедительны, и Каллад понимал это.
У него имелись свои причины отправиться на юг.
Скеллан был звеном между дварфом и убийцей его отца, но не самим убийцей. Каллад нутром чувствовал, что в его поисках незнакомец играет роль поважнее, а это означало, что надо идти на юг.
У диких зверей вожак тот, кто сильнее. И у этих бестий все так же.
— Как я уже сказал, одной смерти все равно не миновать, дварф. Если ты говоришь, идем на юг — идем на юг. — Невин Кантор пнул белый голыш носком сапога, отбрасывая камень с дороги.
Теперь, через месяц после того, как они свернули к югу, отряд находился на грани изнеможения, очень далеко от дома. Запасы продовольствия и воды были на исходе. Животные устали, и люди все реже садились в повозку.
Кантор возглавлял шествие, как и каждый день после того, как группа выступила из Альтдорфа. Каллад и остальные тащились шагах в десяти позади колдуна.
Они давно уже исчерпали все темы праздных дорожных бесед. Теперь отряд вот уже несколько недель шагал в молчании. Им не о чем было говорить, так что все не отрывали взгляда от разворачивающегося перед ними пути. Сэмми брел рядом с дварфом, не жалуясь, но очевидно скучая по знакомым улицам Альтдорфа, пусть там и не жили больше его родители, которые позаботились бы о мальчике.
Взойдя на гребень холма, Каллад увидел, что колдун остановился неподалеку. Видимо, его что-то встревожило. Каллад повернулся и махнул рукой остальным, поторапливая их.
— Я чую его.
— Близко?
— Как никогда близко, дварф. Он прошел тут менее дня назад. Запах очень силен.
— Значит, у него где-то тут логово.
Кантор кивнул в сторону нескольких деревьев, росших примерно в миле от путешественников. Рощица была достаточно густа, чтобы укрывать от солнца.
— Полагаю, вон там.
Каллад прищурился, озирая окружающий ландшафт. Спорить с колдуном ни к чему.
Они близко.
После стольких дней они наконец-то близко.
До заката оставалось больше часа, а значит, вампиру бежать некуда. Все, что нужно сделать, — выгнать бестию на солнце, и тварь сгорит.