Мы помолчали. Эндрис теребил браслет. Один, обыкновенный, без феромонной базы. Я хорошо его видела. На память, наверное, носит. Или просто привычка.
— А где мы? — наконец спросила я почти робко.
— Леса. Около тысячи километров от города.
— Твой отряд сейчас уходит?
— Нет. Остаемся еще на пару дней. Расшифровка, обыск, тому подобное.
— Но меня довезут в город? Я поеду в питомник.
— Извини, — сказал он. — Мы не можем тебя отпустить.
Я сначала не поняла.
— Неразглашение? Эндрис, на мне висят такие неразглашения, которые тебе и не снились…
— Нет.
— Тогда в чем дело?
— Янина, почему ты здесь оказалась?
— По ошибке.
— А на самом деле?
Я начала злиться. Ладно, раз уж меня считают суперагентом и упрямо не верят ни во что другое, придется подыграть.
— Эндрис, я только что говорила о неразглашениях.
Он протестующе поднял руку.
— Янина, я и в мыслях не держу. Я спрашиваю, чем ты настолько ценна для сепаратистов.
— Ценна? Для сепаратистов?
— Эта база — исследовательский центр. Как я и полагал. Но она заточена не под живое оружие, а под тебя.
Он помолчал. Я переваривала услышанное.
— Впрочем, — тише сказал Эндрис, — я не думаю, что разница велика.
Местра Арис, лже-Пауль и присные. Они успели взять пробы. Пока я была без сознания. Результаты анализов не успели уничтожить, пока лабораторию штурмовали. Эндрис первым делом ознакомился со свежим отчетом.
— Янина, — сказал он, — пойми меня правильно. И выслушай, пожалуйста, до конца. Известно, что все экстрим-операторы психически ненормальны. Не в том смысле, в каком это выражение употребляют обыватели. Вы не находитесь в рамках нормы. Способность к телепатии не является нормой для человека. И слишком тесное общение с инопланетными формами жизни значительно меняет вашу психику. Но их обследование показало еще кое-что. Ты генетически модифицирована.
Я резко выдохнула.
Я это уже слышала.
Ха!
— Это дезинформация, — сказала я.
— Может быть, — согласился он. — Но я не могу ее игнорировать. И… Янина, слишком много аргументов «за». У них было твое досье. Я его прочитал. Извини. Может быть, оно тоже фальшивое, но впечатляет. Ты устраняла людей, которых я без шуток боялся. Ты единственная в природе женщина-мастер. Столько биопластика может носить на себе только уникальный и особо ценный элемент. И, уж извини, но твое лицо…
Люди часто не видят расчета за цепью случайностей. И так же часто воображают умысел там, где есть только совпадения.
Но как мне ему объяснить? Что мне сказать? Что я утаила пластик? Что я просто смертница, которой невозможно везет? Второму он не поверит, а первое чревато жутким взысканием.
— Всё это деза, Эндрис. Мне жаль. Думаю, деза, сработанная специально для вас. Связывайся с Центром. Тебе скажут, что со мной делать.
Эндрис вздохнул. Встал с кушетки. Сутулясь, вышел из комнаты.
И закрыл за собой дверь.
— Я говорила тебе, что ты ничего от неё не добьёшься, — процедила местра Арис.
До конца осознать произошедшее не удалось. Они пустили газ.
Знакомая комната. Прозрачная стена, отгораживающая меня от трех допросчиков. Теперь заняты все кресла. И в центре сидит Эндрис Верес. Если его действительно так зовут. Как обычно, он доброжелателен и спокоен. И кажется чуть-чуть смущенным. Арис кокетливо скалится, кося глазом на его тонкий профиль. Пауль смотрит просто подобострастно. Маска деликатности приросла к лицу Эндриса, ему в ней удобно.
Он здесь босс.
Пить хочется.
— Извини, — сказал он, как только сенсоры показали, что я в относительной норме. — Я искренне прошу прощения. Янина, ты мне симпатична. Если не веришь, что нравишься мне как женщина, поверь, что нравишься мне как оружие.
— Как жаль, что ты тоже из их компании, Эндрис, — у меня перехватило горло от злости. — Правда, очень жаль.
— Из чьей компании? — Он, кажется, действительно не понял.
— Экмена. Того типа, который сделал себе ожерелье из зубов ррит. Хейнрри Андерса, этого клятого Дока… липового…
— Липового? — негромко переспросил он. — Генри Андерс был доктором honoris causa.
— Он был вивисектором, — у меня что-то дрожало в груди. Я опять вспомнила всё это как наяву. Руки похолодели. — И он хотел нас убить. Но Аджи убил его раньше.
— Это большая потеря для человечества, — еще тише, серьезно сказал Эндрис. — Он был одним из величайших ученых нашего времени. Я не думаю, что он действительно собирался тебя убить. Может, ты что-то путаешь?
— Путаю? Он ставил на нас с Аджи опыты. Хотел завести нелегальный питомник боевых нукт. Хотел, чтобы я стала мастером. Но мы убежали.
— И убили их?
— Мы защищались.
Эндрис вздохнул. Арис презрительно искривила губы. Меня трясло. Эндрис не добился от меня той информации, которую хотел, но он раздавил меня. Я не могла отвлечься. Я не могла подумать о другом. Я смотрела на его грустное умное лицо. Он ведь дрался с ррит. И пошел в вольер к Шайе, к самке, оборонявшей кладку, полагаясь на одни феромонные базы. Он нравится мне! Даже сейчас!
Я не чувствовала, что привязана. Что передо мной стена, за которой трое врагов. Я смотрела на Эндриса, и не могла поверить.
— Я не знаю, что там произошло, — проговорил он. — Я не вправе обвинять тебя. Но он действительно был великим ученым. Он не мог действовать только из злого или корыстного умысла, — Эндрис помолчал и вдруг вскинулся. — Так это он выяснил, что ты модифицирована?!
— Это была гипотеза, — мрачно сказала я. — Он не брал проб. Не располагал оборудованием.
— Это правда, — печально сказал Эндрис. — Можешь не верить. Мы располагаем оборудованием… Знаешь, что будет, если ты попытаешься родить ребенка?
— Знаю, — меня захлестнула холодная ярость. — Я снесу яйцо. А ты знаешь, сколько раз каждая из нас это слышала?! Может, тебе интересно, не зоофилка ли я? Имела ли я оргазм с Аджи?!
— Пожалуйста, успокойся, — он поморщился.
Арис улыбалась во весь рот. Идея ей нравилась.