Приближался сезон семяпадов, и в воздухе уже вовсю кружились цветные снежинки пуха. Шимицу раздал новичкам мембраны для носа, но надевать их пока никто не спешил. Влажная духота поднималась от пестрого мха, и, хотя капиллярные подкладки походных комбинезонов исправно охлаждали разгоряченное тело, к полудню становилось по-настоящему жарко.
Джей покосился на Росарию. На девушке был серо-голубой «Робинзон форест», неплохая модель, хотя и перегруженная излишними прибамбасами. Сам Джейслав предпочитал носить «Сафари дистант». Скромно, эффективно и со вкусом.
Где-то позади сипло гудели движки мотокаров, с трудом пробирающихся в сторону поляны.
– Куда идем? – спросил Шимицу, озабоченно разглядывая частые струны хлыстовника прямо по курсу. – Слева вроде как посвободней.
Джейслав задумчиво поглядел налево, затем оглянулся на высокого сухощавого японца.
– Нет, – сказал он. – Налево идти не стоит. Завязнем. Лучше обогнем справа.
– А максики пройдут? – спросил Шимицу, имея в виду грузовые мотокары «макси».
– Должны, – сказал Джей. – Еще километров тридцать и начнется старая просека, если мы не слишком отклонились к югу и если она окончательно не заросла. Повезет, будем у Кроличьего ущелья завтра к обеду…
– Глядите, – вдруг позвала Росария, – там что-то по стволу вверх пробежало, вот по этому, по толстому.
Молодая женщина, задрав голову, сделала несколько шагов в сторону секвойи.
– Росария, вернитесь туда, где стояли, – сказал Джей.
Девушка обернулась.
– Стоять под секвойями нельзя, – Джей подцепил носком ботинка высохший и вылущенный стробил размером с небольшой ананас. Росария недоуменно воззрилась на здоровенную шишку.
– Такие штуки иногда падают сверху, – пояснил Джей. – Можно серьезно травмировать голову.
Росария опасливо отступила на несколько шагов. «Вот так-то лучше», – подумал Джей.
– Я про это читал, – подал голос молодой гидробиолог Марсель, увязавшийся вместе с Росарией вслед за Вагошем и Шимицу в маленькую рекогносцировку. – Женские шишки хрустальной секвойи довольно велики, после созревания они падают вниз… Правда, я думал, что сезон начинается немного позже.
– Да, – сказал Джей, – но шишка этого может и не знать.
Росария с удовольствием засмеялась. У нее был приятный смех.
– А Чак? – спросила девушка, указывая на задранный кверху полосатый хвост индри, по всей видимости, собиравшегося метить основание древесного гиганта. – Ему на голову ничего не упадет?
– В отличие от нас с вами индри наверняка успеет отскочить, – сказал Джей, пристально всматриваясь в промежуток между желтыми, как латунь, стволами.
К югу от Соммерса почвы сильно меняли состав, и твердая, словно железо, кора хлыстовника приобретала более светлый оттенок. Росария открыла рот, собираясь спросить еще что-то, но Джей поднял руку.
– Тихо, – сказал он негромким властным голосом.
В зарослях кто-то двигался. Джей видел краем глаза, как Чак настороженно застыл на месте, вытянув шею и навострив пушистые уши.
– Что там? – спросил Шимицу.
– Тс-с-с.
Не опуская руку, Джей сделал несколько шагов вперед… Остановился. В светло-желтой чаще вдруг что-то гулко заворочалось, и в следующий миг Джей увидел между деревьев огромную чёрную тушу.
Позади Джея хрустнула под чьими-то ногами шишка, и испуганно ойкнула Росария. Джей быстро покосился на спутников:
– Спокойно, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал обыденно. – Стойте на месте и не делайте резких движений. Ничего страшного. Все в порядке.
– Ведь это гризли? – севшим голосом спросил Марсель.
Вот же чертов всезнайка.
– Не дергайся, – сквозь зубы проговорил Джей.
Гризли стоял в каких-нибудь пятнадцати шагах, трехметровая угольно-черная зверюга, словно кусок ночного беспросветного неба. Только оскаленная пасть жаркими углями краснела на вдавленной в покатые мощные плечи страшной голове. Гризли качнулся на коротких кривых лапах и зарычал.
– И что нам делать? – дрожащим голосом спросила Росария.
Джей выпрямился и убрал руку со штуцера.
– Ничего, – сказал он. – Это не гризли.
Шимицу облегченно вздохнул.
– А кто? – полным недоумения голосом спросил Марсель.
– Думаю, колобусы. Вот, смотрите.
Джей подобрал со мха не очень большую шишку и, размахнувшись, швырнул ее в стоящего на задних лапах зверя. Шишка, кувыркаясь, полетела по пологой дуге. Она шлепнулась на мох, не долетев шага три, и в тот же момент гризли вдруг рассыпался. Кривые короткие ноги, голова с оскаленной тлеющей пастью, висящие по бокам тела мохнатые лапы – все разом кинулось в разные стороны. Толстое бочкообразное тело развалилось на пять или шесть длиннохвостых черных кусков и опрометью покатилось в сельву.