Ботинки нерешительно потоптались у входа и повернули направо, к кокону Джея, а не влево, к колонне мотокаров.
– Эй, – тихонько позвал Джейслав. – Осторожно, здесь бревно.
Он протянул руку за спину и включил световую панель над входом в кокон.
Да, это была Росария. Она перешагнула бревно и, осторожно ступая по моховой подстилке, подошла к сидящему мужчине вплотную.
– Почему вы разбили палатку в стороне от всех? – спросила девушка.
Джей пожал плечами:
– Выполняю свою работу. Так мне удобнее.
– А можно, я с вами посижу?
Джей подвинулся, освобождая место под световой панелью.
– Не спится?
Росария кивнула, опускаясь на податливый мох и вытягивая ноги.
– Слишком много впечатлений, – сказала она почти шепотом и спросила, указывая куда-то в сельву. – Слышите? Еще вчера хотела спросить, что это такое?
– Цикады поют, – сказал Джей.
– Цикады, – повторила девушка. – Прямо как в опере, Ковент Гарден…
– Я слишком давно не был в опере, – сказал Джей.
– Наверное, – невпопад согласилась Росария. – А здесь всегда так?
– Как?
– Опасно.
– Обычно, нет.
– Этот гризли… – Росария передернула плечами. – Марсель еще про разную гадость рассказывал, – она добавила, словно извиняясь. – Он все-таки биолог, а я буровик…
– Гризли встречаются не так уж часто, – сказал Джей. – Тем более, что если реального гризли не спровоцировать, он вряд ли нападет. Есть и другие опасные животные, но ведь и в Манаусском заповеднике на Амазонке вас может запросто укусить змея.
Видя, что его слова не производят на девушку должного впечатления, Джей добавил:
– Трикстерра интересна не фантастической концентрацией сверхопасных хищников, а фантастическим количеством мимикроформ, которые только и делают, что стараются надуть наблюдателя. А хищников здесь не больше, чем в других местах, поверьте мне.
Росария вздохнула.
– Тем более, я вооружен, – продолжал Джей, – и у Шимицу есть ружье, а по периметру стоянки я поставил сигнальный контур. Если что-нибудь крупное или опасное его пересечет, мы сразу получим сигнал.
– А как ваш контур отличит опасное от неопасного? – спросила Росария, заглядывая собеседнику в глаза. – Они ведь здесь все притворяются.
Джей улыбнулся:
– Здесь опасные наземные хищники, как правило, достаточно крупны.
Девушка задумалась:
– Если эти ваши колобусы собрались в целого гризли, то почему бы какой-нибудь хищной твари не разобраться на три десятка безобидных зверушек?
– Тигровый питон Мэнсона примерно так и делает, – сказал Джейслав, – подбираясь к жертве, делится на сорок – пятьдесят кусков. Но питоны водятся гораздо восточнее, и потом, фрагменты их тела совсем не автономны, они соединяются нитями нервной ткани, а наша охрана отслеживает такие нюансы. Причин для беспокойства нет… Я притушу светильник? А то местные букашки любят свет.
– Конечно, – поспешно согласилась Розария. – А здешние букашки не опасны?
– Нет, если не летать над деревьями, – Джей провел пальцем по панели, приглушая свет.
– И ползучая мелюзга?
– Нет… Хотя муравьи имеют обыкновение подтачивать хлыстовник, и если нечаянно оказаться рядом…
Девушка рассмеялась.
– Да вот, посмотрите на ваши ботинки, – Джей подался вперед, и Росария, демонстрируя отличную растяжку, тоже нагнулась к своим ногам. – Видите на носках ботинок синие и розовые искорки?
– Ага, – зачарованно проговорила молодая женщина.
– Это и есть мелюзга.
– И что же они делают?
– Трахаются, в основном, – Джей смущенно кашлянул. – Извините за жаргонное словцо.
– На моих ботинках?!
– Их привлекает свет.
– А почему одни светлячки синие, а другие красные?
– Два разных вида. Синие хотят трахнуться и привлекают синих. Красные тоже привлекают партнеров, но вместе с тем охотятся, притворяются синими, чтобы подманить добычу.
Девушка еще чуточку нагнулась вперед, всматриваясь в россыпь светящихся точек:
– А вот этот мигает то красным, то синим.
– Разрывается между сексом и обедом.
Росария опять засмеялась.
– А как мне их потом прогнать? – спросила она.
– Стряхните носовым платком.