– Шур-шва-шуа, – согласно прошелестела Локис.
– И поэтому вы решили её утопить?
Лёнчик явно не оценил наши старания по защите его собственности – вот зануда!
– Потушить! – возразила я.
– А вместе с ней угробить и моих недозрелых малыш-ш-шек! – перешёл на зловещее шипение эльф, видимо, разглядев, наконец, чем связана мерзавка.
Вернее, кем – потому что относиться к таким умненьким представителям местной флоры, как к чему-то неживому, я не могу. Они же, как котики, только не пушистые.
Малышки виновато потупили листики, но отпускать вертлявую добычу не стали, выполняя мой приказ. Лапочки какие!
– Слушай сюда, Лёня! – начала заводиться я, швырнув опустевшую лейку Локис, которая шустро метнулась за водой, легко удерживая садовый инвентарь в лапках-веточках. – Мы тут, между прочим, ТВОЁ имущество всем коллективом защищаем. И что вместо благодарности?
– Благодар-р-рности? – Ну вот, теперь он рычит, как дикий зверь, ещё и глазами сверкает, наступая на меня.
Тоже мне, напугал ежа голым задом! Я и не такие взоры на работе отражала стеной ледяного презрения. Или, как вариант, хуком слева.
– Ты…
– Я, – подтвердила, уперев руки в бока и прямо глядя на непонятно с чего взбесившегося эльфа.
– Ша-шла-су-шуа, – встряла в наш дурацкий диалог Ло, вернувшаяся с запасами воды. Оборвав нашу зрительную дуэль, она принялась активно указывать на уползающую под шумок девочку-факел, которая – да что б её! – снова полыхнула.
– Позже договорим, – буркнула я, кинувшись за воровкой.
– Нет, сейчас! – рявкнул Леонэль, шибанув по девице молнией, которая вылетела у него из ладони.
Мама дорогая! Я думала он только глазами сверкать умеет, а оказалось… кхм… не только.
– Во дела! – вырвалось у меня, когда после магического удара на земле вместо мелкой паршивки обнаружилась довольно упитанная огненная ящерица, обвитая лианами от кончика хвоста до самой головы, беспомощно торчащей из зелёного кокона. – Гусеница-переросток, – нервно хихикнула я, опуская лейку, вручённую мне Локис.
– Унести! – распорядился эльф, небрежно махнув рукой, и исполнительные крошки дружно зашуршали лапками-листиками, утаскивая в нору уменьшившуюся в размерах добычу.
Норой я мысленно прозвала Лёнин дом, потому что именно ею он и был. Большой такой, многокомнатной норой, вырытой внутри холма и оборудованной дверями и круглыми окнами. Натуральное такое логово хоббита. Впрочем, без разницы.
– Вот теперь, Кара, поговорим, – произнёс Леонэль вроде бы спокойно, но интуиция подсказывала, что сейчас он ещё злее, чем раньше, когда шипел, рычал и плевался возмущениями.
Это состояние затишья перед бурей у него, похоже, – что-то вроде моей фишки со «стеной ледяного презрения», от которой только с виду веет спокойствием, а на деле – за ней уже кулаки чешутся.
Позже…
Рассказ мой сводился к перечню событий в стиле «всё хорошо, прекрасная маркиза», а что не хорошо, я максимально старалась смягчить, чтобы Лёня тоже случайно не воспламенился. Подумаешь, пару-тройку пустых горшков разбили, когда украденное спасали! Листики крошкам-лианам подпортили – зато воровку поймали. Беспорядок во дворе навели – ну так всё же во имя добра и справедливости!
Если бы ещё не циновка…
Эльф пил чай… успокоительный… прямо из чайника, в котором его утром заваривал. Такими темпами он сейчас всё выхлещет, а я? А меня чем тогда успокаивать?
– Циновка где? – спросил Лёня, оторвавшись от чаепития в одну хар… кхм… в одно лицо – идеально-прекрасное, если не считать кислой мины и мрачного взгляда.
Заметил всё-таки пропажу своей лежанки. Придётся признаваться. Или не придётся? Не обязательно же уточнять, что мы с Локис в неё пытались замотать воровку, чтобы потушить, и даже потушили временно… ценой сохранности циновки.
– Кранты ей, – вздохнула я, куснув свежую булочку, коробку которых Леонэль принёс вместе со свёртком, вручённым мне.
Не знаю, что там, и спрашивать пока не рискну. Судя по размеру, платочек шейный, никак не больше.
– Кранты? – переспросил хозяин полупустой норы, делая очередной глоток.
Нет – пять глотков или даже десять подряд! Эдак он точно всё выпьет. С другой стороны, если чай его успокоит – я и в сухомятку пообедаю. Вкусная, кстати, выпечка! Тёпленькая.
– Кранты, хана, капец, конец, – перечислила я, и тут же добавила под тяжестью мужского взгляда: – Камикадзе спасибо скажи – она спалила.