Оливия снова превратилась из жены в девушку, улыбнулась и спросила: согласен?
Я был согласен, но это ничего не решало.
Назад дороги нет и никому дела нет
Все было совсем не так страшно, как я себе представлял. Мы загуглите все необходимые документы и подали заявки в российское бюро и мировое. Нужно было придумать логотип и название. Сам собой подучился стилизованный собачий след и название «ОБРАТНО». Возможно, стоило подумать подольше, но подучилось так, как подучилось. Оливка была полноценным членом проекта. И пусть она не писала софт, это не самое важное. Она меня поддерживала, даже в самых бредовых начинаниях.
Например, мы все таки провели эксперимент по «переселению». Сделали металлическую сеть в форме купола и дно к нему. Внутри никакие электроприборы не работали. Чтобы не проходили радио и прочие сигналы эту конструкцию решено было накрыть свинцовой коробкой. Все это долго хранилось без дела, пока мы не нашли в саду умирающую крысу. Видимо, она отравилась. Я люблю животных и ее мне было очень жалко. Но уже как-то не в полной мере. Мне было жаль, что она страдает, но я понимал, что все мы живём, кажется, бесконечно. Я перенёс крысу в гараж, стал готовить «полигон для эксперимента», а Оливия бегом побежала в зоомагазин, который славился очень слабым сервисом и плохим содержанием животных. Почти все приобретённые здесь самочки оказывались с потомством внутри. Когда Оливия вернулась с толстой белой крысой в картонной коробке с дырками, я выдохнул. К тому моменту мне уже было так тяжело наблюдать за ГреемВсёПлохо, что появление подруги меня воодушевило.
Оливия: Кошмар. Ты сделал фотографии?
Я: Да, пришлось. И даже видео, что бы наверняка.
Оливия: Нам остаётся только ждать.
Мы сделали все, как положено. И когда процесс закончился подарили белую крысу младшей сестре Оливии, которой к тому времени уже исполнилось 4,5 года.
Крысу-донора, которую компьютер перестал определять как объект с персональным информационным кодом, то есть, душой, мы похоронили в саду. Позже я нашёл тех, кто травил крыс и нажаловался, чтобы этого больше не повторилось.
К ужасу родителей Оливии крыса родила 12 крысят. Среди которых и ГреяВсеПлохо. Только теперь он был белым, а не серым, девочкой, а не наоборот, и у него было все хорошо. Когда малыши подросли их раздали по друзьям и живым уголкам, а Грейю я выпустил в саду, где она мгновенно скрылась в норе своих сородичей. Вот что это было? Унюхала что-то или вспомнила?
В любом случае эксперимент прошёл успешно. Мы его зафиксировали и готовились открыть дверь в новый мир.
Письма и угрозы
Оказалось, что в первый раз нам просто повезло. Чудо, что среди 12 крысят были «вакантные» оболочки, где хватило места для души Грея. Надо как-то узнать в какой момент эмбрион получает душу. Всегда это спонтанно или отчего-то зависит?
Если бы мы узнали это, то смогли бы настроить целый конвейер по «переселению». Из хосписа в роддом. Ну, вы поняли о чем я...
И через почти 15 лет так и произошло. Специалисты по клонированию стали выращивать органы для трансплантации и вести мир к мясу без животноводства. А мы с Оливией добились изменений в законодательстве и стали «находить» людям потерянные души. Но впереди было много подводных камней. Например, хочет ли душа вернуться обратно, или испытать что-то новое?
По правде говоря, определение «душа» мне не нравится. Это слишком поэтично, или даже религиозно. То, чем мы занимались было далеко от религии и красивых книг. Я старался называть это «уникальных информационным кодом объекта», а позже сократил до УИКО для удобства. И главное, что в каких-то аспектах это было поважнее ДНК.
Первая комната «ВОЗРОЖДЕНИЙ» открылась вместе с появлением нашего первенца, и по совместительству бабушки Оливии. Поскольку эксперименты над людьми запрещены мы могли полагаться только на самих себя. Бабушке терять было нечего. Ей было почти 100, современная медицина далеко продвинулась, это надо признать.
А когда через 8 месяцев родился наш сын и софт распознал в нем бабушку Софию, толпы людей повалили к нам. Они просили понять и включить их в программу, предлагали деньги, угрожали. Мы старались помогать, отвечать тем, кому отказываем. Но скоро перестало хватать времени. Я даже написал алгоритм, который отбирал письма по ключевым словам. Они ссыпались мне в отдельный ящик, который я и Оливия изучали лично. Но однажды утром я обнаружил, что мой безлимитный ящик выдаёт ошибку. Быстрый анализ ситуации все объяснил: представители СМИ нашли письма тех, кому была одобрена процедура «переселения» или поиска, и рассекретили мой алгоритм. И, конечно, обнародовали данные. Пришлось ещё больше усложнить процедуру «фэйсконтроля».