Весь вечер слушала Антипины восторги:
— Ить Коську-то с сестрицами, когда все успокоилося, нянюшка привезла назад в Лиард и как детей погибших родителев, а батюшка был знающим и уважаемым ведовым, да и опять же, как одни из немногих уцелевших ведовых, мои-то сразу были определены в Магвер на учебу, ить ребятишки-то способные. А ещё их на полное обеспечение определили, ить некому было их содержать, нянюшке тоже положили жалованье, она в нашем дому и доживала, его отремонтировали, от она и жила, да ребятишков моих встречала-провожала, жаль не дожила. А Коська сказывал, дом от наш как затаилсси, не идет на контакт с ним, может ужо у меня случится его переупрямить, да и дом с мамушкой был дружен больше, чем с батюшкой. А я ить мамушка литая, надеюся. Так вот, ребятишки мои и выучилися, Луша все в архивах пропадала, да и знания великие показала, сразу и оставили в магвере, преподавателёв-то по ведовым не было вовсе, а тут ведовая чистая. А у Вирушки талант случился в сыскном деле, ить она пока училася, много преступлениев пораскрывала, поумственному, ну как бы предсказывая…
— …аналитик она у вас хороший!
— Во-во, только Коська как-то другим словом назвал, так она сейчас самые сурьёзные дела распутывает, вот и дослужилася до почти высших чинов. А Коська в одной группе с наследником учился, там и сдружилися, да по сю пору и доверяют друг другу спины, еще Вирушкин жених-маг с имя, а четвертый, Коська сказал, стал сильно склизкий. Ай, не видют моих тройнят мамушка с батюшкой, вот бы гордилися. Ить они, тройнята-то родилися на удивление всем, у нас ить по одному дитёнку всегда рождалося, а тут сразу три, многие сомневалися, что выживут, а они вишь какими повыросли. Я ить почему Вирушку так зову, она самая маленькая родилася, легкая как перышко лебедушки была, — у Антипы слезы побежали, — меня, поди, стесняться мои ученые сестрицы станут.
— Дурак ты, хоть и триста лет жизни, вот Коська твой в советниках ходит у высшего лица, а такой классный мужик, а ты, деревня темная, ценил бы, — кот вставил свои пять копеек.
— Ить переживаю я, ой как!
— Не гони волну, в град я с тобой пойду, если что, посодействую, да и перетерли мы с Коськой все вопросы, пока ты торбочку собирал.
Сижу с утра, жмурюсь на светило, кот на Муське джигитует, сабли в зубах не хватает, Антипа как всегда суетится.
Все привычно, вот Антипа выскочил ко мне с каким-то котлом в руках:
— Глянь-кось, я чего для казана твоего нашел…
Он захлебнулся воздухом, глядя на двух девушек, появившихся из перехода, настроенного Коськой. Две хорошенькие девушки — одна беленькая, а другая темненькая, тоже замерли, у Антипы с грохотом упал из рук казан, а через мгновение они летели к Антипе с возгласом: «Братичек!!» Повиснув на нем, они тормошили, целовали его, плача и смеясь.
Антипа, схвативший их в объятия, плакал навзрыд, смотря то на одну, то на другую:
— Девчоночки мои, славнушкие вы мои, дожил ить я до светлого дня!
Я тоже прослезившись от радости за всех Веремеевичей, поздоровавшись, пошла к озеру, забрав с собой Степку:
— Успеешь, покрасуешься перед девочками, дай им в себя прийти!
— А я и не возражаю, — утирая глаза лапой сказал котище, — меня вон как проняло, а что говорить про Антипу.
Спустя какое-то время девочки с братцем появились на берегу. Увидев кота, обе, несерьезно взвизгнув, начали его тормошить и наглаживать, восхищаясь им, на что этот прохиндей, важно развалившись, позволял им любоваться и восторгаться им.
— Ить выпытали сестрицы у Коськи, чего он сияет так, а он и не смог им отказать!
На что Луша фыркнула:
— Зря что ли у нас в семье дознаватель имеется, мы за несколько минут собрались, не каждый день у нас старший брат находится!
Антипа опять прослезился:
— Ить у меня столько радостев случилося!
Луша, подпрыгивая от восторга, сказала:
— Это ж моя мечта услышать и увидеть настоящего ведового и его речь, почти все было потеряно.
— Ха, Антипа, ты у нас раритет! — хмыкнул кот.
— Опять меня конфузишь?
— Не, хвалю, антиквариат ты наш!
Было много веселья и разговоров, сестрицы такие славные, окружили братика и кота заботой и восхищением, мужики мои «купалися» в любви. Только на следующий день убежали сестрицы во столицу, — «ить дела-то не ждут!» Антипа враз помолодел лет на двадцать, сияющая улыбка не сходила с его лица, а уж нетерпение и желание поскорее все сделать и стать нужным сжигало его. А через три дня «во столицу собралися» и друганы, колготы было много и я с облегчением вздохнула, когда два шебутных ушли. Пошла на свой любимый камушек, долго любовалась на воду, которая в лучах светила имела вид расплавленного золота, только в самой средине озера вода не окрашивалась, и было небольшое круглое пятнышко, выглядевшее как черный зрачок в золотистом глазу.