— Прудик? — как-то жалко всхлипнув, спросил этот тощий, — это я и Бастику ещё подвел, ить озеро-то на мне было тожеть? — Чем больше он говорил, тем больше пропадала из голоса скрипучесть.
— Ты выйти-то можешь из дому? Наши домовые не могут из дома выходить, а скажи-ка, милок, как тебя называть-то? — подстроилась я под его речь.
— Так ить, это, Антипиоллий я, или раньше звали Антипа — Веремеев сын. Старшой сын Веремея Батуринова, да жаль, никого не осталось из роду нашего, — он опять начал киснуть.
— Иди, там под горкой прудик маленький есть, хоть лицо отмой, а то и не понять какой ты масти, — влез кот, — может, чудо-юдо страшенное! Оскорблениев не потерплю! — тут же завелся Антипа.
— Иди, мойся, да будем думу думать, что дальше делать, работы непочатый край, потом разберетесь!
Ведовой выскочил из горницы, я повернулась к Полу, вдруг с улицы раздался горестный рёв, и мы дружно выбежали на улицу. Антипа, стоя на коленях у прудика, горестно взывал к какой-то богинюшке:
— Богинюшка, на коленях прошу, прости меня, глупого, ить не ведал я, что столь лет просплю, ить нарушил я слово свое, ведовое и каюся я, и рыдаю я. Вода в прудике была неподвижной, я же шепотом рассказала Полу, что у меня после умывания перестала болеть голова, а Стёпку вода как бы рассматривала в водяных ладонях. Пол хотел что-то спросить, но тут на берег вылез кот и, неспешно подойдя к воде, сказал:
— Не знаю, что ты за Богиня, но надо бы дать этому басурману шанс, у меня рук нет, а Зинуша одна замучается порядок наводить. Пусть вот исправляется, так сказать, трудотерапией!
От озера долетел звук, похожий на смешок, и к берегу метнулся как бы жгут водяной, который ловко обогнул Степку и с силой обрушился на Антипу. Покружив ведового как щепку, жгут исчез, оставив мокрого, худющего, но невероятно счастливого ведового, который прыгал и орал:
— Благодарствую, Великая Бастика! Отслужу и клянуся все возвернуть, как было!
— Да, картина та ещё. Пол, где б какую ткань найти, хоть мешковину, ведь у него лохмотья одни, наши бомжи против него королями смотрятся.
— Кто такие бомжи? У тебя очень много слов непонятных.
— Э, Пол, а ты ещё не то услышишь, затащили вот нас из другого мира сюда, то ли ещё будет, — котик за словом в карман не полез.
Вздохнув, пошла в избушку, мужики потянулись за мной. Антипа, с торчащими во все стороны светлыми волосами, состоящий как бы из одних мослов, в расползающейся рубашонке и драных штанах, напоминал пугало, но говорить не стала про это, а вытащив из сумки расческу начала его причесывать. Мордашка у него, несмотря на худобу, оказалась славная: носик кнопкой, веснушки и два зеленовато-желтых глаза с хитринкой, портили впечатление только запавшие щеки.
— Ты не смотри, что я такой тощщой, за неделю в силу войду, ить мне туточки всё покорно, все помогает: и землица, и светило, и хоромы.
— Хоромы! — кот фыркнул, — избушка, только курьих ножек не хватает!
— А вот поглядим, ить будешь свои слова отзад брать!
— Деревня! «Отзад», кто так говорит?
— Ночь скоро, где спать будем, спорщики?
Антипа засуетился:
— Надоть мне одному с хоромами поговорить, вы пока прогуляйтеся, Ипполитиария поспрошайте, а я ведовскими делами займуся. У прудика, чуть в стороне лежали два больших валуна, вот и уселись на них, кот залез на колени и вдруг замер.
— Мышь что ли учуял?
Кот поднял на меня вытаращенные глаза, что само по себе было удивительно:
— Я не понял, это типа чудо случилось, я, похоже, настоящим котом стал!
— А ты не котом был?
— Кастратом я был, а не котом, ты ж меня радости бытия лишила! Эх, как я мечтал отомстить тебе за это!
Ошарашенная, я не могла подобрать слов:
— Э-э-э…
— Вот, именно что, меня этот мир или водичка исцелила, я теперь полноценный, ух, девочки теперь все мои! — он соскочил с коленей и, подняв хвост, продемонстрировал «мужское достоинство». У кота счастье зашкаливало, скакал, пока Антипа, сильно расстроенный, не вышел на крылечко:
— От ить как я набедокурил со спаньем-то, дом не откликается, серчает. Я уж просил — просил, только и добилсси лежаночек помягче, да небольшую комнатенку.
— Хм, набедокурил он. Больше века спал, это, друган, подлянка!
— А скажи-ка мне, котёнище моё, где ты нахватался слов таких? Я как бы по фене не говорила?
— Не, ну проблема какая, сериалы смотрел, слушал кой-чего по соседям. Сестрица твоя, опять же, любительница ввернуть прикольные словечки, а уж соседушка-подруженция, по матерному языку спец, разговорчивая. Это тебе не интересно было телевизор смотреть, а мы с сестрицей ух сколько их пересмотрели, да и любопытен я, каюсь.