Они проплыли дальше. Леонид выбрал небольшой залив за поворотом, где течение было всего тише. Река образовывала здесь что-то вроде маленького озера.
- Ну, попробуем. — Он привязал якорь, посильней затянул веревку. — Нас здесь хотя бы не будет сносить.
День совсем прояснился. Было видно, что река постепенно успокаивается. Начинали показываться затопленные коряги и камни. Песок кое-где снова становился желтым. Белые и сытые, по песку бродили гуси. С высокого и крутого берега доносились голоса, и там шевелились желтые сухие цветы кукурузы. Весь противоположный берег был стеной кукурузы.
Мальчик устраивался в лодке. Взял свою удочку и начал разматывать.
- А ты раньше ловил здесь? — спросил он.
- Здесь хорошее место. Есть сазаны... Прежде я всегда ловил здесь. Впрочем, как повезет. — Леонид бросил якорь.
- А ты говорил - там.
- И там тоже. Не нужно разговаривать.
Клева не было. Ни одна рыба не плеснула возле них, и только течение засасывало поплавки.
- А мы какую поймаем рыбу? Судака?
Мальчик забрасывал удочку и тут же поднимал ее. И опять забрасывал так, что леска свистела. Лодка раскачивалась и постепенно становилась поперек течения. Ему нравилось сидеть в лодке, среди воды, забрасывать удочку и вынимать.
- А если мы поймаем, мы не уедем?
Леонид молча переставил ноги. Его поплавок дрожал, но просто оттого, что двигалась лодка. Мальчик прыгал по лодке, и она качалась. Леонид внимательно посмотрел на него. Мальчик размахивал удочкой, и казалось, он был сделан из резины - так дергался и прыгал.
На дне лодки была вода. Ее становилось все больше, и лодка совсем развернулась. Теперь берег был так близко, что Леонид никуда не мог закинуть удочку. Надо было ставить лодку на старое место. Он поднял удочку, положил на край лодки и, ссутулившийся весь, долгим невидящим взглядом смотрел на берег, заваленный хворостом, какой-то черный, безжизненный, колючий, ненужный.
Мальчик уже забыл о своем поплавке. Теперь он был занят гусями, которые с шумом плескались у другого берега, ныряли и выскакивали из воды, гогоча и хлопая крыльями. Он показывал на гусей и весело смеялся. Потом спросил:
- А гуси тоже могут утонуть?
- Они легче воды. — Леонид взял весло, чтобы выровнять лодку.
- А почему они легче?
- Потому что легче.
- А почему?
- Я не понимаю тебя. — Леонид поднял голову. Он сидел, повернувшись боком, двумя руками стиснув весло, опущенное в воду, и думал о том, что ему не нужно было выезжать на реку. — Я не понимаю, кто научил тебя задавать вопросы. Всегда и по всякому поводу. Это, знаешь, какая-то не мужская привычка. И скакать по лодке - тоже не по-мужски. Мы так ничего никогда не поймаем.
Мальчик повернулся и застыл, увидев перед собой жесткие незнакомые глаза.
- Я люблю с тобой ходить в лес. Но ловить с тобой рыбу не люблю. Ты понимаешь?
Мальчик молчал.
- Я спрашиваю: ты понимаешь? — еще тверже повторил Леонид. — Если ты хочешь ловить, так лови. Ты хочешь?
- Да, — тихо ответил мальчик, и губы у него дрогнули. Он почти плакал. — Я не умею.
- Если я тебя взял, ты должен сидеть тихо. Так нельзя вести себя в лодке. Каждую минуту вскакивать, поднимать удочку и пугать рыбу, — Леонид не видел ничего, не видел даже лица мальчика. Он старался поставить лодку на прежнее место и греб так, что вокруг шумела вода. — А научить тебя я, видно, уже не смогу никогда. Не смогу ничему. Теперь уже поздно.
Мальчик двумя руками держался за борт. Весь сжался, а в глазах у него застыли слезы. Он ничего не понимал.
Леонид поставил лодку. Потом, опустив голову, долго снимал свитер, долго и неловко, точно запутался в нем. Глядя на него, мальчик тоже снял свитер, свернул и положил на сухое место. И сидел, застыв, молча и неподвижно.
Минуту-другую оба сидели замкнутые, чужие.
- Ну вот. — Леонид поднял удочку. — Ну вот... — Он подумал, что так нужно было сделать, так лучше для них обоих. — Вот мы и половили. Все. И теперь мы уедем. Ты - к маме. Конец.
Мальчик вздрогнул, прижался к лодке.
Леонид долго выбирал якорь, никак не мог отвязать его и в конце концов вынул нож и рывком отрезал веревку. Мальчик не произнес ни слова. Отвернулся, сел на корточки и стал собирать воду ладонями и выбрасывать ее в реку. Леонид видел его согнутую спину.
Когда они подплывали к дому, солнце уже садилось за гору и старик гнал свиней к деревне. Он просто брел за свиньями, за облаком пыли, которое они поднимали, и помахивал кнутом, а свиней подгоняла собака. И женщина в соломенной шляпе по-прежнему была на реке. Но только в другом месте. И по-прежнему такая же одинокая и лишняя. Она стояла по колено в воде и держала в руке свою маленькую бамбуковую удочку.