- Сегодня такой хороший день! — сказала она. — Очень, очень хороший!
Мы стояли близко, совсем рядом. Я посмотрел на нее и подумал, что мне нужно уйти сейчас же. Что-то разделило нас. Откуда-то донеслась музыка: саксофон и ударник. Ира улыбнулась. Улыбка у нее была какая-то очень далекая.
- Раздевайся, — сказала она. —Дай я поухаживаю за тобой.
Я смотрел, как она вешала плащ.
На подоконнике лежал мой Цвейг. Надо было отнести его в библиотеку. На полу лежал новый ковер. Ира сняла туфли.
- Что это нет Оли? — сказала она, потом посмотрела на меня и засмеялась: — Ох, ведь я забыла вынуть мои цветы! — Она, соскочив с дивана, прямо в чулках побежала в коридор.
Голос ее доносился из коридора.
- Они у меня в кармане.
Я вспомнил, как сидел в поезде, смотрел на поля и как покупал цветы. Мне хотелось быть сейчас в нашей яме и таскать камни.
Вбежала Ира. В руках у нее была стопка с водой, и в стопке фиалки. Она поставила стопку на приемник, отошла и посмотрела на цветы со стороны.
- Они еще ничего, — сказала она. — Какой ты молодец, что приехал. Ты скучал там? — Она села возле меня. — Скажи мне. — Она спрыгнула вниз, присела и заглянула мне в лицо. — У тебя, кажется, новый костюм? Он тебе идет.
Она выпрямилась и закружилась посреди комнаты, потом подбежала и поцеловала меня. Я почувствовал ее поцелуй. Хлопнула дверь. Вошла тетка. Я посмотрел на тетку и не понял, что с нею произошло. Что-то случилось у нее с лицом. На лице остались только глаза и губы. Губы яркие и большие.
- Вы сидите? — сказала она. — Нам нужно купить телевизор. У всех есть телевизоры.
Когда тетка говорила, губы, казалось, шевелились сами по себе, независимо от того, хотела этого тетка или нет.
- Ты одна? — спросила Ира. — Что случилось? А где Федор Иванович?
- Вы не знаете, Саша, какой телевизор лучше? — спросила тетка.
Я сказал, что не знаю.
Тетка прошлась по комнате, постояла у зеркала, потом села в кресло и вдруг как-то жалко улыбнулась.
- Ирочка, какие бывают телевизоры? — проговорила она. — Ты же должна знать. Дорогие, дешевые, с большими экранами...
Ира подошла к ней.
- Что случилось, Оля?
- Ничего, — сказала тетка. — Просто у меня сегодня день рождения, и мне тридцать восемь лет...
Она наклонила голову и неожиданно отвернулась.
- Нет! — Ира взяла ее за плечи. — Сегодня тебе можно только смеяться. Посмотри на меня. Ну посмотри. Ведь ничего не случилось. Ведь мы же вместе. Нам еще нужно переодеться...
Тетка медленно поднялась, и они ушли. Я взял Цвейга. Сидел и перелистывал. Кто-то позвонил. В коридоре раздались голоса. Открылась дверь, и вошло несколько женщин и мужчин. Я пересел в уголок, к стеллажу. На Ире было бордовое платье. Тетка была в черном. Все говорили как-то слишком громко. Хвалили весну и все время смеялись.
- Надо открыть окно, — сказала Ира.
Она подошла к окну и начала открывать его, откинув занавеску. Я встал, вышел в коридор, снял свой плащ. Ира что-то говорила. И тоже очень громко. Я застегнул свой плащ, потом увидел на столике свой шарф. Сунул шарф в карман. Взял чемоданчик.
По лестнице разносилась музыка. Все та же пластинка: саксофон и ударник. Где-то наверху была открыта дверь. Я спускался медленно. Лестницы были короткие. Пластинка была бесконечная. Все время одна и та же нота. Потом хлопнула дверь, и я услышал голос Иры. Она звала меня, перегнувшись через перила. Я остановился. Она сбежала вниз, загородила мне дорогу.
- Что случилось? — спросила она. — Ты не имеешь права.
Мы смотрели друг другу в глаза. Мне было трудно смотреть на нее.
- Я не понимаю тебя, — сказала она.
- Я еду обратно, в колхоз.
- Саша, я прошу тебя.
Я покачал головой. Пластинка кончилась, и стало очень тихо. Я переложил чемоданчик и сапоги в одну руку.
- Ты опоздаешь. Тебя ждут, — сказал я.
- Саша!
- Мне надо идти.
- Я ничего не понимаю. Ну, тогда оставь мне адрес. Я напишу тебе. Если хочешь, приеду сама.
- Там от станции далеко. И грязь, — сказал я.
- Ничего. Я сообщу, и ты меня встретишь.
В плаще у меня был карандаш. Я достал его и прямо на стене написал адрес. Ира молча смотрела на меня. Я пошел, она осталась на площадке. С подоконника зашипела кошка. Я махнул чемоданом, кошка сжалась, спрыгнула и побежала вниз.