Я спрятал часы в стол и придвинул к себе книги. Строчки вставали перед глазами очень ясные и какие-то твердые. Я выдержал, и назавтра не позвонил Ире, и на следующий день не позвонил тоже.
Я занимался целыми днями и раза два ходил к Петропавловской крепости смотреть на белую ночь и на город, который плавал словно в тумане. Я любил сидеть на том же деревянном щите, на котором я сидел в тот вечер после собрания, и слушать, как шумят, набегая на берег, волны. Здесь всегда было тихо. Город неожиданно умолкал. Он был вдали. Я смотрел на воду, на зеленые огни буксиров, и мне было немного грустно.
В конце недели я остался в комнате совсем один. Алексею Ивановичу дали ордер, и он переезжал в новый дом. В субботу он пришел, чтобы собрать вещи. Я помогал ему.
- Один теперь? — спросил он.
- Один, — сказал я.
Алексей Иванович рассыпал крючки. Мы ползали по полу на четвереньках и собирали их, сдвинув стол и стулья к окну. Потом, когда он уже закрыл чемодан, я нашел в шкафу его гимнастерку. Он завернул гимнастерку в газету и сунул сверток за чехол. Я поднял чемодан. Мне хотелось проводить Алексея Ивановича до улицы. Он оглядел комнату.
- Ну, посидим по обычаю, — сказал он.
Мы сели. Я смотрел на него. Он был усталый и, мне показалось, совсем не радостный.
- Долго вы здесь были, — сказал я. — Жили здесь.
Он не ответил. Мы встали и пошли вниз. На улице мы попрощались. Он пожал мне руку. Я постоял немного, глядя ему вслед. Он был высокий, большой и шел неторопливо, чуть раскачиваясь. Чемодан ему не мешал.
Я поднялся наверх. Комната была пустая. Я посмотрел на вещи, сдвинутые в беспорядке, на оборвавшуюся занавеску и почему-то не почувствовал одиночества. Я начал расставлять вещи по местам. Прибил занавеску. Кровать Алексея Ивановича сложил и поставил к стене, а на Лешкину кровать постелил свежую простыню. Теперь комната была такая же, как прежде, только чуть больше. Я стоял и думал, что сделать с лампочкой: мне казалось, что она висит слишком низко. В дверь постучали.
- Кочин, к телефону! — крикнула какая-то девушка.
Мне никто никогда не звонил. Я понял, что это Ира.
Это первый раз, чтобы меня вызывали к телефону. Я сбежал вниз. Трубка лежала на столе. Звонила Ира.
- Саша, куда же ты пропал? — Она молчала. Мы молчали оба. — Ты эти дни занимался? — спросила она.
Она все же где-то нашла наш телефон.
- Да, — ответил я.
- Я так и поняла. Ты все успел?
- Нет.
- Ты знаешь, я завтра еду на дачу. Я хочу, чтобы ты поехал со мной.
- У меня в понедельник экзамен, — сказал я.
- Это каких-нибудь три часа.
Я хотел говорить медленно и спокойно.
- Но три часа - это тоже...
- Ну, уступи мне. Тебе надо отдохнуть. Я буду ждать тебя у Финляндского. В полчетвертого возле касс. Ну что же ты молчишь?
Я не знал, что сказать.
- Ладно, — ответил я.
Я повесил трубку и пошел наверх.
Мы стояли на ступеньке возле вокзала. Я взглянул на расписание. Электрички шли все время, одна за другой.
- Возьми билеты, — сказала Ира. — Я забыла деньги.
Я вынул деньги.
Мы прошли вдоль всего состава. Все вагоны были забиты, нельзя было даже встать на площадку. Поезд уходил через две минуты. Ворота уже закрыли, и лишь несколько человек бегали по перрону.
Ира остановилась.
- Могу потесниться, — сказал парень с удочкой, обращаясь к Ире.
Удочка была длинная и не влезала в вагон. Парень держал ее перед собой.
Мужчина в белой рубашке и в соломенной шляпе повернулся и засмеялся.
- Для такой девушки надо вагон прицепить.
Моряк соскочил и уступил Ире место. Мы встали на площадку. Моряк повис, ухватившись за ржавый железный прут, защищавший стекло. Поезд загудел и двинулся, быстро набирая скорость. Я посмотрел на Иру. Она улыбалась. Я подумал, что ей нравятся эти разговоры о ней. Моряк подмигнул мне. Поезд качнуло. Под колесами были стрелки.
- Держись, — сказала Ира. — Здесь крутые повороты. Или встань так, как я.
Мне почему-то стало неловко. На нас смотрели. Я нажал и немного потеснился назад. Потом подал моряку руку. Он ухватился другой рукой за дверь и весь оказался в вагоне. Ира смотрела на меня, улыбаясь.
- Я рада, что ты немного подышишь, — сказала она. — У тебя усталый вид.
Ветер, врываясь, шевелил ее волосы.
- Я не решалась позвонить, — сказала она тихо. — Если тебе понравится, мы будем ездить каждое воскресенье. Мне хочется, чтобы тебе понравилось.
Она сжала мою руку. Я смотрел в дверь. Поезд шел очень быстро. Мелькали кусты, деревья и дома.
- Там почти ничего не построено, — сказала Ира. — И удивительно тихо. Тишина и высокие сосны.