— Кто это? — Си показала на другой берег.
— Где? — Фрэнк обернулся. — Никого не вижу.
— Наверное, ушел, — сказала она неуверенно. Ей привиделся маленький мужчина в чудном костюме с часовой цепочкой. Он улыбался.
Фрэнк вырыл яму глубиной метра полтора и в метр шириной. Пришлось помудрить: корни дерева сопротивлялись вторжению и боролись с лопатой. Солнце покраснело и спустилось к земле. Над водой дрожали москиты. Пчелы улетели домой. Светляки дожидались вечера. Легкий запах мускатного винограда, надклюнутого птичками колибри, успокаивал могильщика. Когда яма была готова, подул ласковый ветерок. Брат с сестрой опустили пестрый гроб в стоячую могилу. Фрэнк засыпал ее землей и вынул из кармана два гвоздя и ошкуренную деревяшку. Прибил ее камнем к дереву. Один гвоздь бесполезно согнулся, но другой вошел хорошо, и теперь видна была надпись, которую Фрэнк сделал на памятной дощечке.
«Здесь стоит Человек».
Может быть, ему только хотелось так думать, но он мог поклясться, что магнолия согласна и довольна. Ее оливково-зеленые листья разбушевались под вишневым толстым солнцем.
Я долго стоял и смотрел на дерево.
Оно казалось таким сильным.
Таким красивым.
Раненное по самой середине.
Но живое и здоровое.
Си тронула меня за плечо.
Легонько.
Фрэнк?
Да?
Идем, брат. Пойдем домой.