В супермаркете всегда горел ужасно яркий свет, будто бы бьющий каждую секунду по глазам. Заходя, я достал из рюкзака солнечные очки и надел их, стараясь не обращать внимания на таращившегося на меня охранника. Несмотря на то, что торговый центр только открылся, в супермаркете было уже полно людей. Я старался идти, прижимаясь к стенке, чтобы никак с ними не контактировать.
Супермаркет мне всегда напоминал странный лабиринт, который как будто облили откуда-то сверху сразу всеми красками одновременно. Череда пёстрых упаковок поднималась с нижних полок всё выше к ярко-красным табличкам, кричащим о скидках и супер-предложениях – от всего этого рябило в глазах. Очки всё же немного помогали, так что в этот раз я старался не сбиваться с мысли и не забывать, зачем сюда пришёл.
Когда я свернул из очередного витринного коридора к боковой полке с хлебом, то увидел двигающуюся мне навстречу женщину в ярко-рыжей шубе и плетущуюся где-то вокруг её ног девочку. Женщина шла быстро, но при этом непрерывно смотря в одну точку. Вдруг она остановилась и совершенно отрешённо спросила у девочки:
– Марина… А зачем мы сюда пришли?
– За помидорами, – ответила та.
– Да-а-а?.. – женщина стеклянным взглядом уткнулась куда-то в потолок. – А зачем нам помидоры?..
Я решил поспешить в отдел овощей и фруктов, пока эти странные дамы тоже туда не направились.
К сожалению, там я всё равно оказался не один. Рядом с лотком с яблоками стоял сморщенный дед с сетчатой авоськой. Грязными пальцами он щупал одно яблоко за другим и брезгливо морщился:
– Дрянь! Какая же мерзость! Одно говно!
Перещупав все яблоки в лотке, он, продолжая произносить ругательства, набрал себе полную авоську яблок и с довольным видом пошёл в сторону касс.
Мне перехотелось покупать еду. Я взял с соседней полки бутылку воды и, немного потеребив её в руках, пошёл на выход.
Из длинной череды касс работали только две. Около одной из них уже стоял дед с авоськой и громко, с нескрываемым наслаждением, отчитывал за что-то кассиршу, поэтому я подошёл к другой.
За этой кассой была знакомая мне женщина, которая иногда заходила в книжный, где я работал. Покупала она всегда одни и те же тоненькие книги розового и сиреневого цвета, заголовки которых обещали помочь «многократно взрастить женственность за две недели» и «научиться управлять миром силой женской энергии». Я не знал, как именно решила управлять миром эта кассирша силой своей женской энергии, но такое намерение меня пугало.
Она лениво взяла мою бутылку воды и пробила её, равнодушно причмокивая жвачкой.
Я расплатился и вышел из супермаркета. Очки решил не снимать.
Вставая на эскалатор, увидел нескольких подростков, спускающихся мне навстречу с противоположной стороны. На меня вдруг накатила волна тревоги, и я даже хотел было сойти с эскалатора назад, но он поднял меня уже слишком высоко. Я в панике отвернулся в сторону и закрыл глаза. Услышал за спиной смеющийся гнусавый хор.
Отдышался и открыл глаза. Я был уже почти наверху. Сойдя с эскалатора, немного постоял на месте, пытаясь утихомирить в голове упрямо вспыхивающие воспоминания. Школа. Перемена. Тёмный угол. Шершавая стена. Громкий хохот.
Я больно шлёпнул себя по щеке, чтобы остановить этот поток. Воспоминания всегда пытались засосать меня в себя, словно трясина, поглотить и уже не выпускать наружу.
Вдалеке маячил зелёный огонёк – кислотная вывеска, на которой был изображён противный розовый опарыш, проедающий книгу, а ниже мелькало название магазина – «Книжный червь».
Я направился туда, думая об очередном мучительном рабочем дне, который мне предстоял. Я уже сбился со счёта, сколько месяцев или лет я мечтал уволиться, но всё время себя одёргивал и запрещал себе это, потому что не знал, на что в таком случае я бы жил. Чувство загнанности в ловушку меня не покидало: как будто сам факт того, что я родился на свет с телом, которое нужно кормить и поить, вынуждал меня бесконечно заниматься чем-то, что заставляет страдать. Это так странно – быть в заложниках у своего тела, особенно в мире, который с этим уже свыкся и воспринимает это как что-то само собой разумеющееся.
Я подошёл ко входу в «Книжный червь». Неподалёку от него, рядом со входом в соседний магазин с детской одеждой, стояла женщина с коляской и, широко размахивая руками, разговаривала по мобильному телефону:
– А я ему говорю: «Да даже животные так себя не ведут! Даже белочка несёт своему бельчонку самые лучшие орешки в дупло! Даже мышка тащит своему мышонку самый лучший кусок сыра в норку! А ты, гад такой, жалеешь денег своему родному ребёнку даже на шмотки! Мразь ты бессовестная! Ублюдок конченый!» А он слушает и просто лыбится, ты представляешь?!