Алексей, прижавшись к земле, начал отпускать короткие очереди. Он ничего толком не мог разобрать. Пыль, дым. Взгляд по сторонам: машины взрывались одна за другой. Кто-то мастерски их выбивал. Много бойцов уже лежали вокруг в разных, неестественных для живых людей позах. На ком-то горела одежда. Живые отстреливались лежа и отползали за технику или к оврагу с обратной стороны дороги. Рядом с Алексеем остановился «Урал». Лобовое стекло дырявое от пуль, солдат с окровавленным лицом на руле.
— Это Коля! Ему же всего две недели оставалось, — успел заметить офицер и залез под машину.
Перезарядился. Только сейчас на него нахлынула сильная волна страха и паники. Живот резко скрутило. Ощущение, будто все внутренности свернулись в тугой узел. Алексей осознал, что из всех пережитых им здесь передряг — эта самая серьёзная.
— Колонна грамотно уничтожается. Надо узнать про связь, поддержку с воздуха, подкрепление…
Посмотрел по сторонам: спрашивать некого. Сплошная пелена дыма, огня и пыли накрыла место боя. И опять эта волна страха, страха смерти, скрутила живот ещё сильнее. Медлить было нельзя.
Вдруг у машины, под которой он лежал лопнуло колесо, затем другое. Грузовик накренился. Алексей догадался:
— Снайпер, гад, засёк. Уходить. Куда?! — он оглянулся. — За овраг. Там наши, кто уцелел, ведут бой.
Вдох и резкий рывок, и вот, он уже кубарем катится по склону. Остановился осмотреться. Несколько бойцов все еще отстреливаются. «Моих нет», — с горечью заметил Алексей. Прямо перед собой он увидел командира второго взвода, Санька, облокотившегося спиной на пригорок, с рукой на окровавленном животе. К нему.
— Санёк, Саня, ты чего, что у тебя?
Саша молчит, тяжело дышит, глаза медленно закрываются. Жизнь его покидает.
— Надо осмотреть рану… Где аптечка?! Что делать-то?! — распахивает его куртку. Плавно снимает руку, прижатую к животу. Саша из последних сил открывает глаза. Смотрит спокойным, невозмутимым взглядом. Он уже всё понял.
— Леха, не надо. Всё, — Санёк буквально выдохнул из себя последнюю фразу, а вместе с ней и остатки жизни. Его голова резко упала на грудь. Алексей аккуратно положил тело на молодую, ярко-зелёную траву. Лицо у Саши было спокойное и довольное. Отмучился.
— Страшно представить какую боль он пережил перед тем, как уйти, — пронеслось у Алексея в голове.
Куртка на его теле распахнулась, и Алексей заметил, что из ее кармана торчит конверт, ярко-белый на фоне красной от крови одежды. Алексей быстро вытащил его и прочитал адрес.
— Санек писал домой. Не успел отправить. Так… Что делать? Взять себе? А вдруг меня тоже…
Ряд взрывов прервал его мысли. Прилетевшие мины разбросали оставшихся, яростно отстреливающихся бойцов. Теперь и эти парни лежали на траве в неестественных позах. Алексей поднялся. В голове гудело и пульс бил в виски, то ли от страха и адреналина, то ли от взрыва. В общем терпимо. «Повезло», — успел он заметить про себя. Взял автомат и выглянул из оврага.
— Идут.
Короткая очередь, перекат. Ещё одна очередь, ещё перекат. На той стороне залегли и открыли в ответ шквальный огонь.
— Так, что делать?
Затихли. Осматриваются. На несколько секунд воцарилась тишина. Стало ясно, что никто из своих больше не отстреливался. Все. Конец. Вдруг, откуда-то издалека стал доноситься звук надежды — вертолетный рокот.
— Наши!
Алексей пристально начал всматриваться в небо, но из-за дыма и пыли ничего не мог разглядеть.
— Сейчас. Прилетят, накроют. Надо только продержаться.
Короткие одиночные выстрелы со стороны колонны нарушили тишину. Добивали раненых.
— Ещё немного и дойдут сюда. Спокойно. Надо уходить.
Алексей достал гранаты и на секунду застыл, вслушиваясь и всматриваясь в небо, пытаясь поймать надежду. Ничего не было видно. Он даже подумал, что звуки вертолёта ему просто показались.
— Да чтоб вас… Гранаты две. Одну бросаю, одну с собой. И вперёд, в лес. Стоп! Зачем одну с собой? Ясное дело, зачем.
Он не соглашался сам с собой. Не хотел в это верить. Но медлить было нельзя. Выглянул из оврага и сделал длинную очередь. Успел заметить, как два тела на той стороне, резко отлетев назад, упали. Перекат. Бросок гранаты. Взрыв. Мгновенный рывок вниз, через поляну в «зелёнку».
— Надо петлять. Боже, как страшно… Какой Боже? Я же не верю… Не верил…
Вдруг резкая боль буквально парализовала ногу, будто сотни иголок вонзились в нее. Алексей упал и выронил автомат.
— Вперед, вперед! Черт с ним, с автоматом!
Ещё один выстрел и пуля сбила ветку в паре сантиметров от него.