Аккуратно взяв его, я развернув на всякий случай щит, медленно открыл и вытряхнул на стол содержимое. Там была всего одна вещь, картинка с моим нарисованным гербом, которая была перечеркнута красной линией. Ничего не поняв я поднял взгляд на старика и увидел его бледное лицо:
— Ну? Объяснишь, что это значит? — спросил я.
— Ваше благородие, кто-то из великих родов назначил за вашу голову награду, а это предупреждение о том, что очень скоро ваш род исчезнет, и его, соответственно, перечеркнут, как потерявшего последнего представителя.
Признаться я потерял дар речи, Воронцов видимо совсем берега попутал. Даже не став ничего говорить я молча собрался, взял оставшиеся гранаты и оба револьвера, сел в транспорт и направился прямиком к дворцу Воронцова. С меня хватит, если тут можно плевать на законы в угоду своим желаниям я тоже не собираюсь быть законопослушным.
Перед воротами дворца я остановился, спокойно вылез из кареты и проверив барабаны револьверов молча направился в сторону ворот. Остановившись на расстоянии около 5 метров от ворот и направив оба револьвера в их сторону сделал два выстрела. Грохот стоял мама не балуй. Через парочку секунд с той стороны послышался отборный мат и открыв ворота в мою сторону направился огромный детина явно в не очень хорошем настроении:
— Ты кто мать твою такой? — злобно пыхтя поинтересовался он у меня.
Ничего не сказав я резво ускорился и впечатал ему кулак в живот. Учитывая мою скорость и его массу он сложился как буква “Г”.
— Послушай сюда, пёс. Передай своему вшивому князю, что я жду его сегодня вечером у моего дома. Не заставляйте меня вновь сюда приезжать. А это — я достал гранату из кармана — вам подарок от меня — и кинул в сторону ворот.
Недавно отремонтированные ворота снова снесло как будто бы они не из стали, а из обычной бумаги.
Оставив лежащего на земле бугая стонать от контузии я спокойно сел обратно в транспорт и поехал домой. Я не боялся того, что ко мне снова заявится тайная полиция, судя по всему им в целом плевать на такие вот разборки. Подъезжая к дому я увидел стоящего возле ворот Мстислава.
Я искренне обрадовался. Наконец-то, я уж не надеялся, что он сможет вырваться ко мне:
— Мстислав, рад наконец-то у себя тебя видеть. Даже не думал, что сможешь вырваться.
Он усмехнулся:
— Это было не просто, ваше благородие, пришлось не одну бумажку написать куда я собираюсь и зачем. Особенно учитывая наши последние приключения.
Я понятливо кивнул, понятное дело, что никто не отпустит офицера, который участвовал в диверсиях просто так. Бумажная волокита была частью армии и в этом мире:
— Из наших ребят еще кто-то смог уволится? — спросил я у него.
— Все, кто хотели это сделали, только парочка осталась продолжать службу в егерях. Я не стал их неволить, все же взрослые люди.
— Правильно сделал, зачем человека насильно заставлять. Пусть лучше сами придут. Тогда и толк из этого выйдет. Пойдем в дом, нечего стоять возле ворот как бедные родственники.
Незамысловатая шутка вызвала улыбку на лице моего бывшего подчиненного.
Зайдя в дом я попросил Таню сообразить нам легкие закуски и принести нам по бокалу коньяка. Девушка упорхнула, а Мстислав проводил ее маслянистым взглядом:
— А хороша чертовка, и много у тебя тут таких по дому бегают? — заинтересованно посмотрел он на меня.
Хохотнув я дал ему подзатыльник:
— Пошли уже, кот мартовский, ты хоть иногда о чем нибудь кроме девушек думаешь?
— Конечно думаю! Я еще и деньги люблю — засмеялся он в ответ.
— Все с тобой понятно, пойдем наверх — сказал я.
И мы поднялись в мой кабинет. Усевшись за стол мы ждали пока Таня разложит на столе содержимое подноса. Закончив она кокетно подмигнула Мстиславу покинула кабинет.
С сожалением отвернув голову от вида аппетитной задницы он взял бокал и залпом его выпил:
— Хорошо пошел, качественный коньяк. Рассказывайте, ваше благородие, зачем вам бывший егерь?
Не спеша сделав маленький глоток ароматного коньяка я задумчиво посмотрел на него:
— Понимаешь, мне впихнули полк, который мягко говоря в плохом состоянии. Я знаю, что ты всего лишь командир взвода, но нет у меня больше людей, которые смогли бы хоть как-то помочь мне с этим. Поставим тебя на довольствие, повысим тебя с лейтенанта до капитана, для начала.
По лицу Мстислава я понял, что он не особо восторгается моей идеей:
— Ваше благородие, я не сильно то и люблю командовать людьми, сами же видели какие у нас в взводе были отношения с подчиненными, их можно скорее назвать дружескими, а не по типу командир — подчиненный. Если надо я конечно возьмусь за это, но я уж точно не тот человек, который сможет быть хорошим командиром.