Отец улыбнулся и продолжил чтение:
— “И еще я люблю животных. И кошек тоже, но больше всего собак. Около нашей школы живет собака. Я кормлю ее и приручаю. Когда вырасту, возьму ее к себе, и мы будем разыскивать воров или служить на границе”...
Ангелина Степановна улыбалась: Федя так по-доброму ко всему живому относится, в этом и ее заслуга, наверное, есть...
— “А летом в деревне я люблю строить шалаши. Люблю рыбачить и около костра сидеть. Я люблю сидеть на берегу и наблюдать, как вода течет. Это очень интересно!”
— И я все это люблю! — закричал Петя. — Мы играли на Пашковом поле, и это была наша Страна! Помнишь, Федя?
— Ага! — мечтательно вспомнил и Федор деревенское лето.
Иннокентий сидел за шкафом и, печалясь, думал о том, как он тоже любил — там, у себя дома! — смотреть на бегущую воду...
— Читай дальше! — попросила Мария: сочинение сына и сам сын нравились ей всё больше и больше.
— Да тут уже конец, — сказал отец, перевернув страницу. — “И еще я люблю коней. Они очень красивые и высокие”. Вот и всё!
— Ни единой ошибки! Просто настоящее чудо! — сказала Ангелина Степановна, подавая на стол третье — вишневый компот.
— Дело не в ошибках!.. — сказал отец-писатель. — Отличное у тебя сочинение, Федя, и сам ты парень ничего!.. Способный!
Федя даже покраснел от отцовской похвалы.
Мария строго спросила:
— А где же всё-таки будильник, сын? Детальки-то отдай, может, мы починим?
— А у нас агрома-а-дная новость! — перебил ее отец.
Голос у него был торжественный, интонация таинственная!
Ангелина Степановна компотом поперхнулась.
Дашенька от волнения на стуле приподнялась: она тоже догадалась, что отец скажет.
А отец встал и торжественно сообщил:
— Дорогие мои, у нас в доме поселился настоящий Домовой!
— Ура! — тут же крикнули в один голос братья и их мама.
— Ну, почему ты-то “ура” кричишь? — обратился удивленный писатель к жене.
А Мария сразу же и очень убедительно это объяснила:
— Что это за дом, если в нем не живет домовой! У нас теперь совсем другая жизнь пойдет!
— Да я не шучу! — сказал отец жене и детям. — У нас завелся самый настоящий Домовой! Прошу любить и жаловать! Мама, пожалуйста, позови своего дружка...
И Ангелина Степановна, вздохнув, попросила:
— Иннокентий! Где ты? Давай-ка покажись!
И Кеша, сопя и шмыгая носом, вылез из-за шкафа.
Федя, как зачарованный, смотрел на него. Домовой ему очень понравился, и он его как-то сразу полюбил.
— Это мой сон! Я его во сне видел! — заорал Петя, и нацелился, и уже хотел упасть на Иннокентия, чтоб схватить его.
Но тот ловко увернулся, и Петя, не удержав равновесия, чуть не растянулся на полу, но удержался за стол. Лоб не разбил, а полный стакан компота расплескал...
Мария глубоко вздохнула от удивления и восторга, рассматривая это удивительное существо, а потом взволновалась, услышав, как он шмыгает носом:
— У него что? Насморк? — и посмотрела на Ангелину Степановну.
— А ты у него спроси! — посоветовала она.
— У тебя насморк, Иннокентий? — не отрывая от него взгляда, послушно спросила Мария.
— У каждого насморк будет, если на сквозняке посидишь! Там за шкафом кошмарно дует! — заворчал Кеша. — Окно заклеить надо!
И обратился к Ангелине Степановне:
— Дай-ка чистую тряпочку, пожалуйста!
Иннокентий сморкался и вытирал нос, а все молчали, смотрели, как он это делает.
Мария, Дашенька и Федя на него уже с любовью смотрели, а Петя и отец с некоторым удивлением, всё еще толком не определив своего отношения к этому существу.
— Ну что, разрешаете мне жить у вас? — деловито спросил Кеша, закончив вытирать нос и аккуратно сворачивая тряпочку.
Он задал вопрос будто бы всем, но смотрел на хозяина дома.
И Дашенька на отца смотрела. И мальчишки.
И Ангелина Степановна искоса взгляд на сына бросила.
Мария первая не выдержала молчания:
— Что ж, думаешь, мы тебя выгоним, что ли?
Писатель засмеялся, сказал:
— Ладно, живи! У меня сегодня впервые пасьянс сошелся на компьютере!..
И все дружно засмеялись, хоть и не все поняли, при чем здесь пасьянс.
Иннокентий радостно сообщил:
— Теперь у меня и фамилия есть! С вашего разрешения я — Иннокентий Бубенчиков! Ура!
И вся семья тоже “ура!” прокричала.
Волшебницы
В этот вечер Ангелина Степановна принимала своих подруг. Это была традиция.
— Ну, Иннокентий, ты сегодня не показывайся. Ладно? — предупредила Ангелина Степановна, украшая стол для гостей.