— Да! Мне так хотелось иметь все самые интересные книги на земле! — мечтательно вспомнил ее сын-писатель и обнял мать.
— Мы найдем клад! — пообещал им Иннокентий и растворился.
Исчез вместе с узелком.
— Вот так, ребята! Не будем поддаваться соблазнам! — подытожил это удивительное событие их жизни отец.
Петя вздохнул и вытер мокрые щеки.
Федя очень захотелось брата утешить:
— Я тебе свои лыжи отдам: они мне уже маловаты!
— А ты? — в последний раз всхлипнул Петя.
— А мне Дашка свои отдаст!
— Отдам! — сказала Дашенька. — Я не буду на лыжах кататься, мне коньки больше нравятся! И потом я в кружок танцев записалась!..
— Ах, какие у меня блинцы сегодня получились! Кружевные! — пригласила всех к столу Ангелина Степановна.
И вдруг на полу снова материализовался Иннокентий, грязный, усталый и опять всю свою пушистость потерявший...
— Уф! — сказал он. — Это было совсем не просто! Там стены толстенные, двери железные в полметра... И комнату стальную я опять не сумел открыть, а кружным путем проникнуть — у меня уже сил не было... Так и оставил узелок под дверью на полу! — и он хихикнул: — Вот удивление будет завтра у тех, кто явится туда и обнаружит узелок!
И вдруг Иннокентий почуял вкусный запах:
-Я тоже блинцов хочу!
— Сейчас подам, милый! — ласково сказала Ангелина Степановна.
— Кеша! — сказал Александр, доедая блины. — Ты свою биографию расскажешь нам? Мы очень заинтересовались!
— Хоть сейчас! — с готовностью отозвался Иннокентий.
— Сейчас не надо! Я на дежурство ухожу! А вот завтра суббота... Все после обеда усядемся, удобно устроимся...
— Ладно! — легко согласился Иннокентий.
Александр собирался на дежурство. Мария суетилась вокруг, куртку отряхнула, шарф поправила... Глаза у нее были тревожные.
— Милый мой, как не хочу я, чтоб ты уходил! Что-то душа у меня неспокойна! Боюсь я!..
— Я такой крепкий парень, чего тебе за меня бояться? — смеялся Александр. — О! Видишь, какие у меня бицепсы!
— Ты все шутишь!.. А у тебя ведь опасная работа! Оставь ее! Лучше я еще на вторую работу пойду, пока ты роман закончишь!..
— Не бойся, цветочек мой! Это на тебя темный и холодный декабрь действует! — поцеловал ее Александр.
— Ой, милый, моя душа — вещунья!
Иннокентий слышал мысли Марии, ощущал ее страхи и волнение. Она, действительно, очень тревожилась за мужа.
— Паникерша! — легонько щелкнул ее по носу Александр и обнял ее. — Ну, я пошел!
Иннокентия вдруг тоже ознобом охватило предчувствие беды.
У лифта, куда он выскочил проводить на ночное дежурство сына, отца и мужа, то есть во всех этих лицах одного Александра, он озабоченно спросил:
— А у тебя на работе ружье есть?
— Какое ружье? — не понял Александр.
— Ты — сторож?
— Сторож!
— А разве у сторожа не должно быть ружья?
— А-а!.. Понятно... Старенькая двустволка у нас там где-то на стене висит! Да как-то без надобности она. А почему ты спрашиваешь?
— Беспокоюсь!.. Будь сегодня внимательным, береги себя... Мария тоже беду чувствует!
— Что-то я не пойму тебя, Иннокентий!
— Поймешь, если потребуется! Сказал — берегись!..
Лифт захлопнулся и поехал вниз.
Иннокентий вдруг остановился у двери квартиры, почесал затылок и взволнованно пробурчал:
— Ой-ой-ой! Надо бы мне с ним сегодня пойти! — и кинулся в квартиру, нашел Ангелину Степановну, торопливо сообщил: — Не ищите меня! Я с твоим сыном на работу пошел!..
— Хорошо! — удивилась она. — Какой же ты любознательный!
Но он уже исчез.
Ангелина Степановна снова повернулась к телевизору. По пятницам вечером она всегда смотрела детективы с инспектором Коломбо.
Уж очень ей нравился образ, который создавал этот актер. Как будто бы он, — полицейский инспектор! — такой недотёпа! Такой растяпа! И о важных вопросах вспоминает уже почти уходя, от двери... Но это только удачная его маска, а сам он так хорошо в людях разбирается и на три аршина под землю видит!..
Но потом Ангелина Степановна всё-таки отвлеклась от экрана и забеспокоилась: так странно, так непохоже это было на Иннокентия опрометью выскочить из дома. Почему? Зачем?
Она пошла в кухню, где Мария мыла посуду.
— Что-нибудь случилось? — спросила Ангелина Степановна.
— Ничего! А что?
— Да вот Кеша за Александром увязался... Не знаешь почему?
— Не знаю, — испуганно сказала Мария, и глаза у нее стали большими-большими.
— Да ничего, — успокоила ее Ангелина Степановна. — Он просто любопытствует!..
Плохо было бы без Кеши