— Мамочка, что происходит? Боже мой, да какая ты красная! Ты не заболела? — встревожился он.
Ангелина Степановна обрадовалась: давненько уже сын не говорил с ней так заботливо и ласково.
— Нет, Сашенька, просто я детство вспомнила и решила в прятки поиграть!
Сын встревожился еще больше, пристально посмотрел ей в лицо.
— Я не сошла с ума, — сказала она строго, обмахиваясь платочком. — Просто человеку иногда надо расслабиться. Кстати, и тебе не мешало бы спортом подзаняться! От сидячей работы — брюшко выросло, а ты молодой еще!
— Ой, мама! — рассердился сын. — Какой спорт! Я не успеваю книгу сдать вовремя! — и ушел, хлопнув дверью.
Дети всегда сердятся, когда родители правду говорят!
Иннокентий, пока сын был в комнате, исчез, а теперь опять материализовался на диване:
— Хочешь, я ему каверзу подстрою, чтоб он с тобой повежливей был!
— Что ты, что ты! — испуганно замахала руками Ангелина Степановна. — И думать не смей!
— Ладно, не буду! — вздохнул Кеша. — Но я могу ему любовь к спорту внушить! — предложил он.
— Мы обдумаем это, — сказала Ангелина Степановна. — А пока пойдем в ванну, помоешься.
— Ура! — закричал Кеша.
И они заперлись в ванной комнате.
Ангелина Степановна мыла его лучшим детским шампунем и мылом “Сейфгард”.
Кеша кувыркался, шлепал ладошками по воде, поднимал фонтаны, брызгался и визжал от восторга. Он очень любил купаться, но по его бездомности делать этого ему давно не приходилось.
Потом Ангелина Степановна завернула его в махровую простыню и отнесла в свою комнату на диван. Легонький он был, как пушинка!
— Хорошо живете! — сказал Кеша, разглядывая большущую цветастую простыню. — У бабки Явдошки таких простынок не водилось!
— Что это за бабка Явдошка? Не пора ли уже свою биографию сообщить? — предложила Ангелина Степановна.
— А вот посплю и расскажу! — сказал Кеша, растянулся на диване и захрапел. Да так громко! Явно притворялся, чтоб биографию не рассказывать!
Ангелина Степановна только головой покачала и пошла на кухню, колдовать над обедом: скоро вся семья сбежится и аппетиты у них будут волчьи!
— А у вас большая квартира, — появился перед ней на разделочном столике Иннокентий.
— Уже успел осмотреть? — удивилась она.
— Мне же интересно! Вы не новые русские?
— К сожалению или к счастью, нет! Мы — старые русские, — пожала она плечами. — Когда мой муж умер, я поменяла нашу квартиру на квартиру рядом с сыном, а потом дверь пробили — и вот живем вместе в этих пяти комнатах. У нас большая семья!
— А сколько тебе лет?
— Шестьдесят с хвостиком, — вздохнула и улыбнулась Ангелина Степановна.
— О! — разочарованно протянул Кеша. — Тебе еще даже ста нет! Совсем молодая!
Она звонко засмеялась.
— Мама, почему смеешься? — вошел сын.
— Мне говорят, что я еще молодая!
— Конечно, молодая! — заверил ее сын. — Слушай, я себе бутерброд сделаю?
Сзади с грохотом упала кастрюля, ее Иннокентий с полки сбросил, неловко прыгнув. А, может, он нарочно?
Сын вздрогнул от неожиданности:
— У нас прямо полтергейст какой-то сегодня! Все мои страницы давеча, как от сквозняка, вдруг запрыгали и по кабинету разлетелись, а теперь кастрюли без причины валятся!.. Так я сделаю бутерброд?
— Аппетит испортишь! — строго сказала Ангелина Степановна. — Через полчаса дети придут, и будем обедать.
— Ой, мать, в ежовых ты меня рукавицах держишь! — вздохнул сын. — А я тут описывал пиршество на другой планете, и так мне есть захотелось!..
Когда сын, повздыхав, ушел, Ангелина Степановна строго окликнула:
— Иннокентий, это ты листы рукописи разбросал?
— Я! — виновато отозвался со шкафа Кеша. — Интересно было узнать, о чем и как твой сын пишет!
— Ну и как?
— Фантазия у него, конечно, имеется, но на самом деле всё гораздо интереснее.
— А ты знаешь, как на самом деле?
— Еще бы!
Ангелина Степановна удивилась, но ничего не сказала.
А Кеша попрыгал на шкафу, потом сел, ноги со шкафа свесил и сказал:
— Давай опять поиграем? Ты в меня картошкой бросай, а я ловить буду и тебе отфутболивать!
— Да что ты всё играть да играть! Сколько тебе лет-то?
— Не считал...
— Ну, а все-таки? Напрягись!
Иннокентий нахмурился, пальцы стал загибать:
— По-нашему — сто тридцать пять. А вот по-вашему — не соображу сразу, вы по-другому считаете... Наверное, лет тринадцать? — засомневался он.
— Я думаю, поменьше. Лет восемь-десять...
— Ну, не хочешь играть — пойду котят проведать, — сообщил Кеша.
— После ванны нельзя — простудишься!