— Придурок! — рыкнула я нервно, поднимая его за шкварник из сугроба. — Я что сказала? Сиди в доме! Не высовывайся!
Впрочем, один плюс был — я, наконец, пришла в себя. Страх прошел, уступив место злости. Я злобно выругалась.
— Я чертополох захватил — во! — Гришка демонстративно помахал передо мной пучком травы, вызвав только тяжкий вздох. — Где эта гадина?
— Гриша… Мы ошиблись, — перебила я, загоняя его обратно в дом. — Это не Полуночница. И чертополох тут, боюсь, не поможет…
И, только вновь заперев дверь и убедившись, что окна тоже везде заперты, я позволила себе озвучить догадку:
— Это отец Дмитрий.
Парень с недоверием посмотрел на меня. На лице мелькнула неуверенная улыбка, словно он еще надеялся, что я пошутила:
— Ты что, Алис… — робко тронув меня за плечо, сказал он со смешком. — Забыла, как ты его… — он изобразил нечто, равно похожее на рубку дров и надевание хомута в виде иконы на инфернальную тварь.
— Забудешь тут, — буркнула я. Нашла на кухне Насти спички и зажгла плиту, брякнув на нее закопченый чайник. — Нет… Здесь другое. Это покойник, Гриш. Мертвый, понимаешь?
Ну как ему объяснить?!
Впрочем, может, Гришка и был неучем, но не дураком. Лицо его вытянулось от удивления. Несколько раз он открывал и закрывал рот, словно пытаясь что-то сказать, затем просто доковылял до стула и тяжело упал на него. Хмуро покосился на меня:
— Как?
— Я об этом не подумала, — повинилась я, усаживаясь напротив. — Мы его закопали, понимаешь… На краю кладбища, в лесочке. Ну кто знал, что он и после смерти не угомонится? Такое редко встречается, но если кладбище утратило святость…
Мы помолчали, заново переваривая эту информацию. Чайник закипел, я плеснула в кружку кипятка, брезгливо кинула одноразовый пакетик. От пережитого внутри словно кусок льда застыл. Меня все еще потряхивало — не столько от испуга, сколько от понимания, как близки были Настя и дети к ужасной смерти. Кстати, о смерти…
— Он, наверное, слишком слаб, — задумчиво произнесла я. — Раз не смог их выманить. Только и сумел, что силы качать. И далеко уходить тоже не может — от нечистой земли. Значит, других жертв можно не опасаться.
— Только если на кладбище никого не занесет, — нервно икнул Гришка.
— Ночью? — хмыкнула я. — Вряд ли. Но ты прав, так это оставлять нельзя… а ну как он все ж таки до Насти или детей доберется? Нажрется и осмелеет.
Гришка неожиданно позеленел, зажал рот руками и метнулся к выходу. Я виновато втянула голову в плечи. Все время забываю, что желудок у него ни к черту и впечатлительность… повышенная.
— И что теперь делать? — спустя десять минут, бледный парень вернулся обратно. Часы показывали половину четвертого утра.
— Копать, — вздохнула я. — Тело надо уничтожить, иначе он так и будет шататься…
— А если еще кто вылезет? — снова завел шарманку Гришка. — Нет, кладбище надо заново святить, вот что. Прошлый священник — отец Пателеймон — еще жив. Вроде бы… В Колосовке живет, это в паре километров отсюда…
— Знаю я, где эта Колосовка, — перебила я. — Вот ты и займешься. А я попытаюсь нашего покойника… упокоить.
Глава 4
Я боялась, что Гришка начнет расспрашивать, но, видимо, с него на сегодня было достаточно «подробностей», так что он ограничился коротким кивком. Дождавшись утра, мы, едва на улице начало светлеть, выбрались из дома. Идти по пустынным, тихим улочкам, залитым серым слабым светом, было приятно — в другое время я то и дело чувствовала на себе чужие взгляды, посторонние запахи, но теперь все еще спали и даже дым из труб уже не заставлял мой нос чесаться.
В доме Гришки горел свет. Покосившись на парня, я поняла, что не избежать разборок. Ожидаемо, в общем-то — какая женщина будет спокойно смотреть, как ее мужчина уходит посреди ночи невесть куда? И появляется под утро в компании встрепанной девицы.
— Вот что, — остановив его посреди улицы так, чтобы из окон нас видно не было, я сурово ткнула его пальцем в грудь: — Ты заканчивай по ночам шляться. Знаю, что помочь хотел, но если Дашка уйдет, ты ж потом сам изведешься. Не теряй шанс на нормальную семью, понял меня? Я без такой охраны перебьюсь, ничего со мной не случится, а вот ты…
— Да понял я! — хмуро перебил он, явно разрываясь между совестью и чувством долга, коим он, видимо, оправдывал наши ночные походы. — Только… Может, ты хоть участкового с собой возьмешь? Мало ли что…
— Вот именно, — отрезала я, бесцеремонно толкая его к дому. — Мало ли что. Так что лучше я сама…