Тот демонстративно фыркнул пошел тереться лобастой башкой о перилла, явно пытаясь заглушить чужой запах.
— Ты вообще не должен был ее сюда пускать! — попеняла я, входя в дом. После долгого отсутствия человека к нему почти вернулся прежний запах — сырости, пустоты… Как в могиле.
Передернувшись, я тут же полезла в печь, надеясь изгнать странные ассоциации с помощью огня. Нет, мне определенно нужен домовой. Пока его нет, я здесь словно гостья — стоит мне отлучиться, как мои запахи тут же исчезают, словно в съемной квартире! А ведь я здесь почти год прожила!
Запах сырой земли продолжал преследовать меня до самого обеда. В попытке избавиться от него, я перерыла в погребе остатки провизии (весьма скромные, надо сказать) и нашла последнюю банку заячьей тушенки. По комнате расползся запах сочного мяса. Спустя полчаса к нему добавился сладковато-пряный запах специй — я залезла на чердак лущить остатки фасоли и случайно перевернула миску с тертыми семенами горчицы. Чихая каждые полсекунды, отправилась умываться и только в сенях обнаружила источник запаха. Мешок с землей, который собственноручно выволокла из погреба для рассады. Тьфу! А банки-то так и не нашла!
На дворе конец февраля — завтра уже первое марта, пора было открывать сезон огорода, а у меня конь не валялся…
Придется просить у соседей — поделятся, поди?
Я вышла на улицу, обнаружив, что к обеду небо развиднелось и серая хмарь, несколько дней висевшая над головой, сменилась вполне ощутимо пригревающим солнышком. Со стороны реки слышалось верещание детей, пользующихся последней возможностью обкатать горку. И не страшно им, после рождественского подарка?
Вспомнив об одном трупе, я автоматически подумала и о другом, бросив взгляд на другой берег — уазика по-прежнему не было, значит, еще не вернулись. Что там можно делать столько времени?! А вообще, не нравится мне это.
Понятно, что и один и второй трупы уже давнишние, но я была недовольна тем, что по весне они начали лезть из-под снега, как подснежники. И все в мою смену!
И зайцев жалко… Сомневаюсь, что я смогу их теперь съесть, зная, рядом с чем они пролежали столько времени.
Гришка с участковым вернулись только к вечеру. Солнце уже успело почти закатиться за горизонт, а я — заполнить все доступные горизонтальные поверхности баночками с рассадой (поделилась в итоге Настя, отдав половину тщательно собираемых баночек из-под йогурта), когда калитка хлопнула — и по тропинке к дому раздались шаги. Сидя на полу, грязная, как свинья, я потрошила остатки мешка, собирая землю на последнюю баночку и потому даже встать поленилась — следовало закончить побыстрее, пока солнце окончательно не село и волчьи глаза еще видели достаточно хорошо.
— Твою ж… дивизию… — Гришка ввалился первым (я еще на крыльце слышала его недоумение по поводу отсутствия света в доме) и шарахнулся, с перепугу не узнав чумазое существо на полу. — Алиса!
— Свет зажги, — кивнула я на стол, где стоял светильник.
Чиркнули спички.
— И на рассаду мне не наступи!
Предупреждение запоздало. Парень виновато шаркнул ногой о порог, стряхивая с ботинок землю. Недовольно заворчав, я все же решила закончить с сельским хозяйством и встала, отряхиваясь, словно собака.
— Да заходи уже… Обувь не снимай, я здесь еще убираться буду.
— Ночью? — логично удивился Гришка, аккуратно присаживаясь на единственный свободный стул.
Я предпочла не объяснять и схватилась за веник, сметая остатки земли в совок и ссыпая обратно в похудевший мешок. Как снег сойдет, я его на огороде высыплю, а вообще… вообще неплохо бы теплицу сделать. Но сейчас не об этом.
— Ну?
Правильно догадавшись о причинах моего нетерпения, парень пожаловался:
— Никогда больше не буду есть мясо. Это… Было отвратительно.
— Труп привезли? — практично уточнила я, переставляя рассаду так, чтобы она не мешала ходить. Часть отправилась на подоконники, часть на стулья, а я — за шторку к рукомойнику.
— У Глаши в «холодильнике», — отчитался он. — Она правда, подумала, что кого-то из туристов схарчили — ну знаешь, тех, что понаехали осенью. А тут ведь не зоопарк, удивительно еще, что действительно все живы остались.
— Тогда кто это? — я кое-как пригладила спутанные волосы, обнаружила в них землю и тоскливо подумала, что топить баню по ночам никто для меня не будет. От собственной я бы, конечно, тоже не отказалась, но это, скорее, из разряда неосуществимого. Эх, хорошо было летом — забрался в речку или под летний душ, остатки которого засыпаны сейчас снегом на огороде — и никаких проблем.