— Не умею.
— Как раз поучишься. Это почти так же, как с одной руки, только с двух, — понятно объяснил Шарик. — Ага, вот он нужный поворот.
Сообщение было своевременным, потому что я в размышлениях о том, как запускаются чары с двух рук, почти пропустил малозаметный съезд. Хорошо, что при мне был ками, не только умеющий болтать, но и обладающий прекрасным ночным зрением. Съезд закончился на небольшой поляне, прикрытой от дороги плотной стеной леса.
Диверсанты особо не скрывались — посреди поляны горел костер, ярко освещая готовую к отъезду карету. Лошади распряжены не были. Неужели планируют прорваться прямо так, с пленником и на его транспорте? Однозначно, наглость.
Быстро пройдясь чародейским зрением, я определил, что тут действительно трое: пленник-чародей, в энергии которого была некая странность, и два простеца, которые даже пост не выставили, в уверенности, что их соратники сработают без накладок и вскоре вернутся, а больше сюда никто не заберется.
Так они и умерли, в этой уверенности. Чары с рук ушли не одновременно, с разницей примерно в секунду, но для данной ситуации разница оказалась некритичной: бандиты завалились почти одновременно.
— Все осталось только их пленника прикончить, и дело закончено, — кровожадно заявил Шарик
— Пленника-то за что? — удивился я. — И главное, зачем?
— Хандро, сам подумай. Он выберется отсюда и инициирует разборки. Поиски виновников, все такое, — снисходительно пояснил Шарик.
— Брось, если он пропадет, то поиски будут куда круче, а вот если найдется в компании трупов гравидийцев, которым и будет предъявлено обвинение, то к нам вообще никто не полезет.
— Но ты все равно привлечешь к себе ненужное внимание, которое будет даже больше, чем если бы просто искали пропавшего чародея.
— А мы его уговорим примерить роль героя на себя. Мол, такой сильный чародей, что боевую бригаду гравидийцев разметал и даже не запыхался.
Шарик задумался, потом неохотно признал:
— Ты прав. Выгодней его оставить в живых. Пока. Если не договоримся, убить сможем потом. Карета нам пригодилась бы. И не только. — Он обвел лапкой чуть ли не всю поляну, но намекал исключительно на ухоженную пару лошадей и богатый экипаж. — Можем отсюда забрать хоть все, и свалить на бандитов.
— Ага, чтобы потом что-то из этого «все» где всплыло и уже нас обвинили в грабеже? Нет уж, мне чужого не нужно.
— Ты не был столь щепетилен, обирая тела бандитов, — обиженно проворчал Шарик.
— Потому что сам я не бандит. Они напали, я защищался, а значит, все, что я получил, — законная добыча. Но ты предлагаешь заняться грабежом.
Я осторожно открыл дверь кареты, опасаясь, что чародей внутри примет меня за врага и нападет. Но перестраховывался я напрасно, потому что он валялся без сознания на бархатных подушках широкого диванчика.
Карета внутри выглядела еще роскошнее, чем снаружи, хотя я не мог исключить вероятности, что это всего лишь игры полутеней от костра и при свете дня все это великолепие превратится в обычную тыкву. Чародей был стар. Настолько стар, что у меня появилось опасение: выдать его за бесстрашного героя не выйдет, так как бессознательное состояние может перейти в сон вечный. Когда я поделился этим страхом с Шариком, тот меня успокоил, сказав, что чародей под чарами, действие которых продлится еще пару часов, поэтому нужно все быстро собирать и выдвигаться, пока ночь и никто ничего не видит.
Трупы я обыскал, но при них ничего, кроме оружия, не нашлось. Зато нашлись заплечные мешки всей группы. Их я не проверил, покидал в карету, сверху свалил трупы. Потом оглядел место стоянки и попросил об этом же Шарика, на случай, если чего пропустил. Он к поручению отнесся ответственно, шнырял добрых минут пять, после чего заявил:
— Ничего не осталось. Если труп не считать.
— Какой труп? Где?
Я напрягся, оглядываясь по сторонам. Свои я забрал. Да и вообще, труп не такой мелкий объект, который сложно не заметить.
— За теми кустами. Кучера, скорее всего. Зарыт недавно совсем и аккуратно прикрыт дерном. Выкапывать будем?
— Нет. Зачем?
— Я для порядка спросил. Все равно, если при нем ценности были, их уже присвоили. Так что теперь это наши ценности.
— Почему это?
— Как ты собираешься определять, где чья собственность? — злорадно спросил Шарик. — Так что все наше. Ты сам говорил, все, что отнято у бандитов, — это законная добыча.