— Не романтик ты, Шарик…
— Конечно, не романтик. Вся эти красивые истории хороши, когда ты используешь их, чтобы понравиться самке. Верить в них нельзя, иначе жизнь твоя будет короткой и глупой. Грохнули принца, помяни мое слово. Причем так грохнули, что его не найдут. И герцогство в конечном итоге короне отойдет.
— То есть ситуация выгодна исключительно старшему принцу?
— Именно.
С Шариком беседовать было куда интересней, чем с девушками, потому что те ничего, кроме романтичности, в этой ситуации не видели, продолжали восхищаться и трясти перед собой газетой с портретами, говоря, что более красивую пару сложно представить. Судя по бросаемым на меня взглядам, каждая надеялась, что я замечу: она на месте подруги принца смотрелась бы куда лучше. Но я подозревал, что в провинции это будет равнозначно признанию в любви, даже если это будет всего лишь пустой комплимент.
Отсидев положенное время, вставал я с головой, полной самых восторженных слов, которые мне впихивали с разных сторон, в надежде, что они укрепятся и я стану не менее романтичным, чем младший гравидийский принц.
— Уже уходите, дон Контрерас? — подплыла ко мне разочарованная Сильвия.
— Дон Оливарес очень строгий учитель и разрешил мне пробыть у вас только час. Увы, он уже истек.
Она тяжело вздохнула и знаком подозвала лакея, у которого с подноса как раз брал бокал дон Кордеро. Судя по блестевшим глазам дона, бокал был не первым и в бокале был не компот.
— Очень жаль, дон Контрерас.
— А уж как мне жаль, донна Ортис де Сарате.
— Надеюсь, бокал прекрасного золотистого вина скрасит ваше огорчение.
Лакей остановился рядом, и я, помедлив немного, взял бокал. Почему-то проснулась паранойя — пить вино не хотелось. Хозяйка дома смотрела с доброжелательной улыбкой, и я поднес бокал ко рту.
— Шарик, с вином все нормально?
— Было бы ненормально, я бы сразу сказал.
Артефакт тоже молчал. Но решающим было то, что Кордеро уже брал бокалы с этого подноса и наверняка не только он. Вряд ли Ортис де Сарате решат потравить всех своих гостей ради того, чтобы отравить и меня. Отпив, я убедился, что вино действительно прекрасное, и допивал уже с ничем не омрачаемым удовольствие.
— Вино действительно прекрасно, донна Сильвия, — признал я. — Благодарю вас.
— Это я вас благодарю, дон Алехандро, — сильно понизив голос, сказала она. — Я ваша должница до конца жизни. Поверьте, Ортис де Сарате всегда платят по счетам.
Прощание, слава Всевышнему, было недолгим и вскоре я уже выезжал из города. Неладное я почувствовал не сразу, а когда уже отъехал довольно далеко. Мысли начали путаться, а движения замедлились. Я только успел подумать, что надо ускориться, как меня как будто что-то шарахнуло по голове и свет перед глазами потух. Последнее, что я запомнил, — вопль Шарика: «Хандро, что с тобой?»
Глава 12
Очнулся я в каком-то темном помещении, которое тряслось и неимоверно скрипело, как огромная деревянная повозка. Не видно было ни зги. Руки были притянуты к стенкам непростыми браслетами: сколько я ни пытался вызвать хоть какие-то чары, те не откликались. Голова была мутная, а еще хотелось пить и одновременно — извергнуть из себя излишки жидкости. Последнее с прикованными к стене руками было сделать затруднительно. Не в штаны же? Они потом будут мокрыми и вонючими. Я откашлялся.
— Эй, есть здесь кто-нибудь?
Я проорал на максимуме своих возможностей, да еще и стукнул по стене кандалами. Лязгнул люк и в квадратном просвете, ослепившем меня нереальной яркостью, показался темный силуэт.
— Чего орешь?
Я чуть было не ляпнул «Поссать нужно», но уловил где-то сбоку от себя еле слышный женский всхлип и решил, что при дамах так выражаться не комильфо.
— Оправиться бы мне. А еще понять, где я и что со мной случилось.
— Потерпишь. Орать будешь — пожалеешь. Подлетаем уже.
Он хлопнул крышкой люка, а я от неожиданности только и крикнул:
— Эй!
— Тише ты, — шикнул кто-то, — а то ведь спустятся, изобьют всех, не только того, кто орал. Донне вон тоже досталось прошлый раз.
— Я кому сказал?! — рявкнул тот же мужик в опять открытом люке. — Мне спуститься?
Ответом ему была тишина. Я бы даже сказал — мертвая тишина, потому что пленники даже дыхание задержали. Видать, сильно его прошлый визит сюда всех перепугал.