— От двух человек.
— И сидеть там несколько часов.
— Зато как раз в трапезной. Потому что в благословение входит и еда Обители.
— То есть вы считаете, донна Болуарте, что мы можем пару часов просидеть в Обители, потом пару часов покупать нужные вещи, потом пару часов искать порталиста? — вызверился Оливарес, не иначе как потому, что такая замечательная идея пришла в голову не ему. — После всего этого о нас будет знать каждая собака. Мы даже услугами найденного порталиста не успеем воспользоваться.
— Необязательно одним и тем же идти и в обитель, и за покупками — парировала Исабель. — В Обитель пойдут дон Контрерас и Серхио, мы же с Хосефой пока сделаем закупки.
— Не дело это благородной донне таскать тяжести, — возмутилась Хосефа. — Для этого Серхио как раз подойдет больше, чем для похода в Обитель, куда с доном Контрерасом пойдете вы. И не спорьте, донна, так будет правильно. То, что нужно лично вам, куплю я. Вы мне только на ушко шепните, что именно брать.
В принципе в этом предложении меня устраивало почти все, кроме необходимости оставить в Обители целый доран. Но если Оливарес уверен, что тайно я туда не пройду, то…
— Шарик, насколько оправдано мнение Оливареса в том, что я не смогу попасть в трапезную тайно?
Он задумчиво поскреб лапкой за ухом.
— Был бы ты один, я бы посоветовал рискнуть. А так в случае неудачи загребут если не всех, то большую часть. Риск в этом случае неоправдан, — наконец решил он. — Если уж ты решил залезть в тайны церкви, то доран можешь считать платой за них. Прикупишь, так сказать, по дешевке самые отборные. А цепь с ключом потом и продать можно. Церковный артефакт, дорогой…
Если уж даже авантюрист Шарик считает, что риск того не стоит, придется прислушаться к мнению Оливареса, который выбрал себе самую сложную часть задания: отоспаться в комнате постоялого двора. Мы еще составляли список нужного, а с кровати уже раздавался негромкий, но уверенный храп. Хорошо хоть адрес порталиста успел сказать.
Вот так и подумаешь, насколько безопасно бросать свои вещи на этого храпуна. Деньги-то точно тут не останутся: часть будет у меня, часть — у Серхио. Медальон я тоже вытащил из мешка и надел так, чтобы никто не видел, заправив под рубашку. Цепь мне показалась толстоватой, а сам медальон неприятно холодил кожу где-то в районе пупка. Странно, у падре Хавьера он казался расположенным куда выше. Или дело в том, что у падре медальон лежал на животе, а у меня болтается?
— Дона Оливареса закрываем? — уточнил Серхио.
— Думаешь, он сбежит? — всполошилась Хосефа. — Тогда не надо оставлять вещи, а то останемся без них.
— Вряд ли донна Доннерветтер куда-то намылится, — заметил я. — Ей сейчас везде опасно, кроме как рядом с нами.
— А почему Доннерветтер? — спросила Исабель.
— Сказал первое, что в голову пришло, донна Болуарте. Мы же это не обговорили.
— Зато нам нужно обговорить сейчас, что мы обращаемся друг к другу только по имени, иначе нас могут очень быстро найти.
— Без проблем, Исабель.
— Еще бы вашего ками здесь оставить…
— Охранять дона Уго? — удивился я.
— Нет, разумеется, просто он очень приметный. Такой умный, пушистый и красивый…
Не знаю, специально ли Исабель польстила Шарику, но тот оценил, проникся и почти промурлыкал:
— Ладно, пострадаю с вашим храпуном. Но не больше пары часов, и за компенсацию в виде чего-нибудь вкусного. В конце концов, в Обитель вы и без меня можете сходить. Там ничего особо сложного не будет: просто прижимаешь медальон к нужному камню.
— А если не сработает?
— Если не сработает, тогда нужно знание определенных слов, без них никак. И от моего присутствия ничего не изменится. Ты, главное на свою самку не слишком отвлекайся, хотя, конечно, обстановка Обители к размножению не располагает…
— У тебя мысли в другую сторону хоть иногда направляются?
— Нет, конечно, — возмутился он. — Я всегда думаю о главном. А главное что? Оставить после себя потомков.
После этого я окончательно решил, что пребывание Шарика на постоялом дворе пойдет всем на пользу: и за Оливаресом присмотрит, и мне не будет под руку шептать всякую ерунду. Но Хосефу попросил выбрать ками вяленого мяса в качестве вознаграждения.
На всякий случай при уходе хозяину постоялого двора я сообщил, что донна, оставшаяся в комнате, не любит, когда ей мешают отдыхать и очень нервно на это реагирует, так что если они не хотят локально апокалипсиса в отдельно взятом постоялом дворе, то лучше донну не трогать. А потом обрисовал, что может сделать разозлившийся Оливарес. И кажется, перестарался с устрашением.