— Но летать Алехандро не умеет, — пробурчал Оливарес.
Пришлось ответить теперь уже мне:
— Я — нет, а корабль, который пришвартован к башне замка Бельмонте — да.
— Ну вот, — удовлетворенно улыбнулся герцог. — Осталось до него добраться, и предсказание будет исполнено в правильном ключе.
— Здесь вылезает другая проблема, — проскрипел Оливарес. — И другое предсказание. Уже про Бельмонте.
— Это которое «Я вернусь — и вы кровью умоетесь»? А кто может посчитать, что Бельмонте вернулся? Замок принадлежит нам, Болуарте. И то, что я готов передать его в качестве свадебного подарка дочери, не делает меня древним вернувшимся чародеем. Вы уж простите, дон Оливарес, но меня никто с Бельмонте не спутает.
Он величественно выпятил грудь, намекая, что он слишком популярная личность.
— Это в Гравиде, — закашлялся Оливарес, — а в Мибии вы не столь известны. И вообще, пока мы кладбище от нежити не зачистим, вход нам в замок закрыт.
— Тогда нужно посоветоваться с доном Охедой, — предложил герцог. — Может, пришлет кого-то знающего на разборки с нежитью.
— Я уверен в компетентности дона Уго, — заметил я, потому что еще одна персона в этом месте будет однозначно лишней.
— При чем тут я? — удивился проклятийник. — Разбираться с кладбищем будешь в одиночку. Я тебе только инструкцию выдам.
— Пожалуй, дон Болуарте, ваше предложение о совете с доном Охедой не лишено смысла.
Герцог покровительственно кивнул и предложил немедленно отправиться на беседу с Охедой, пока инкогнито. Уж не знаю почему он так уверовал в то, что нам больше ничего не грозит, но он запланировал часа через два вернуться и сообщить, к каким договоренностям они пришли с Охедой.
Наружу вышли не только они и мы с Оливаресом, но и Исабель. Я уж было решил, что она отправится с отцом, как один из предметов торга, но она только пожелала ему удачи и поцеловала в щеку на прощание. А убыл Болуарте только в компании порталиста. Стоило порталу закрыться, как проклятийник сразу ожил.
— Не ведись на помощь Охеды, Алехандро. Получишь еще одного агрессивного некроманта, — буркнул он. — Такое количество дармовой некроэнергии любого некроманта сразу сведет с ума.
— Ее же всю впитала сеньорита Фуэнтес? — удивился я.
— Во-первых, не всю, а во-вторых, как только ее упокоят, опять высвободится куча энергии. Некроманты, чувствуя ее, больше ни о чем думать не могут. А второго некроманта так удачно запереть на кладбище в одиночестве не выйдет. Вряд ли он согласится, чтобы его втолкнули в открывшуюся калитку, которую сразу после этого захлопнут. Во всех остальных случаях мы сильно рискуем. Проклятье — идеальное решение.
— Только я — не идеальный исполнитель.
— В данном случае — идеальный, — не согласился Оливарес. — Я могу помочь только советами. Мои проклятья кладбищенскую ограду обойти не смогут, да и сил у тебя намного больше — а значит, больше вероятности прибить эту тварь раз и навсегда. По слабости я больше специализируюсь по проклятьям медленным, но неотвратимым, а ты способен на быстрое. Но пора заняться делом. Где ингредиенты?
Он требовательно протянул руку, но вложить в нее мне было нечего, потому что пакет остался в Убежище. Пришлось его опять открывать и вытаскивать все нужное наружу.
— Подготовить все нужно здесь, — командовал Оливарес. — Так, чтобы тварь ничего не заподозрила и не успела подготовиться, когда в нее полетит проклятие.
— Почему тварь? — удивилась Исабель. — Сеньорита Фуэнтес не заслуживает таких слов.
— Сеньорита, может, и не заслуживает, но то, во что она превратилась, иначе не назовешь, — заметил Оливарес. — И делает она вещи, которые ни я, ни Алехандро одобрить не можем.
— Некроманты иной раз делают странные вещи, — заметила Исабель. — На то они и некроманты.
Интересно, это женская солидарность или желание во всем противоречить? Не может же такого быть, что все разговоры о том, что вместо некромантки у нас сейчас нежить, прошли мимо Исабель? Желание потроллить невесту стало слишком сильным чтобы я не пошел у него на поводу.
— Первым делом она рассталась с панталонами, — сказал я. — А потом всячески намекала, что между нами что-то есть.
— Действительно, тварь, — возмущенно согласилась Исабель. — А прикидывалась такой порядочной. А вы, Алехандро? Что такого нашлось между вами?
— Вы меня удивляете, Исабель. То, что есть между мной и сеньоритой, называется пропасть.