— Если и прячется, то только внутри.
— То есть эта тварь съела сеньориту Фуэнтес?
— То есть эта тварь Фуэнтес и есть. Она разумна, сохранила память и часть желаний.
— Каких еще желаний? — грозно спросила Исабель. — Какие у нее в таком виде могут быть желания?
И после этого еще говорят, что у мужиков все мысли о сексе… Сейчас меня заподозрили в том, что нормальному человеку может только в кошмаре присниться, причем донна в таком предположении не видит ничего странного.
— Например, принести меня в жертву. Подозреваю, что желание у сеньориты было давно и настолько сильное, что она не смогла ему противиться, когда переродилась.
Исабель немного успокоилась и принялась активно изучать само кладбище. Почему-то мне подумалось, что пытается обнаружить свалившиеся панталоны, чтобы получить подтверждение моим словам. Судя по тому, что Изабель сквозь зубы прошипела: «Вот тварь!», панталоны найдены были.
— Так как, Изабель, идете договариваться с сеньоритой или мы возвращаемся и доделываем проклятие?
— Доделываем проклятие, разумеется, — Ответила донна, с неохотой оторвалась от подзорной трубы и передала ее мне. — Но проклятие нужно будет дополнить. Есть у моей семьи хорошее усиление к такому проклятью. Делать буду сама, потому что такие знания должны оставаться в семье.
— Мы почти семья, — намекнул я.
— Вот когда будем совсем, тогда и тайны у нас будут общие.
— И проблемы тоже, — вспомнил я древний анекдот. Хотя, конечно, у меня проблем было куда больше, чем у семьи Болуарте, а герцог благородно помогал мне кое-что решить.
— И проблемы тоже, — радостно согласилась Исабель, почему-то решившая, что у меня таковых не найдется.
Хотя… если герцог обговорит гарантии с Рамоном Третьим и тот признаем меня наследником, то проблем у меня действительно поубавится.
— И как будет выглядеть дополнение?
— О, вам, Алехандро, переживать не надо, — ответила она. — Небольшой чародейский блочок, сам по себе неважный, но усиливающий заклинания против нежити.
— Шарик, стоит брать?
— Конечно.
— А не шандарахнет по нам?
— На случай, если что пойдет не так, у тебя есть я. — Он горделиво распушился . — Обычно семейные секретные чары очень полезны, а тебе предлагают не абы что, а герцогские.
— У меня возникли сомнения в том, что герцог — достаточно компетентный чародей. Согласие на блок я, разумеется, дам, но вместе с ним дам и согласие тебе на использование моей энергии в критическом случае. Уж ты точно знаешь намного более убойные чары, чем я.
— Есть такое. Ладно, не волнуйся, проконтролирую от и до.
Шарик окончательно приободрился и опять начал сыпать разнообразными советами, большинство из которых я благополучно пропускал мимо ушей, потому что они касались отношений с противоположным полом. Возможно, Шарик и был специалистом в этом вопросе, но только для своего вида. Мне следование его советам могло только навредить. Сомневаюсь, что Исабель в принципе способна бегать за мной по кустам, не показываясь на глаза, пока не позову.
Когда мы вернулись к Оливаресу, проклятийник уже достаточно отдохнул, чтобы с новыми силами приступить к подготовке проклятия. Просчитано было все что можно. К предложению Исабель об усиливающих чарах Оливарес отнесся положительно, и я полностью перестал беспокоиться, что с ними что-то не так.
Решено было доделывать проклятие здесь, а дальше я его нес и сбрасывал на кладбище, не заходя на него. И Оливерес, и Изабель были убеждены, что мое проклятие через ограду пройдет. Шарик с ними согласился. Я дергал ками по каждому вопросу, чтобы он опять не ушел в себя, а то в другой раз уйдет с концами и больше не выйдет.
В результате проклятье получилось на славу. Я ощущал его в руках как огромную жужжащую сферу. После усиливающих чар Исабель, которые в мое проклятие встроились как родные, сфера потемнела, потяжелела и зажужжала громче. Я забеспокоился, но Оливарес и Исабель в два голоса уверили меня, что это норма. Пришлось довериться специалистам, тем более что Шарик промолчал.
— Что будет, если я это не донесу? — спросил я Оливареса.
— Будет совсем невмоготу держать — бросай подальше. Обычно такое в предмете переносят, но у нас нет ничего подходящего, а ждать нельзя — тварь силу набирает тем больше, чем дольше сидит на кладбище.
— Если брошу — придется делать новое, — вздохнул я. — Так что дотащу как-нибудь, но в другой раз делаем поближе.