— А давайте, дон Торрегроса, уверен, нам найдется что обсудить и без учебных задач.
И это было прекрасным доказательством того, что два разумных благородных дона всегда смогут договориться к общей выгоде.
Глава 24
Наша связь помогла призраку выбраться за пределы жилой зоны, но прежде чем идти разбираться с алтарем, я пошел за Шариком. Все же у него опыта в чародейских делах поболее моего — если что-то пойдет не так, может заметить. А может и не заметить, потому что, как выяснилось, чародейские знания у него были довольно однобокими.
Шарик вскочил на мое плечо и опасливо посмотрел на призрака, который во двор не выходил, маячил в проеме. То ли опасался солнечных лучей, то ли не хотел привлекать внимания некроманта, который мог притворяться и на самом деле уже давно в сознании и мониторит окружение.
— Не уверен, что это хороший выбор учителя, — мрачно сказал ками. — Мо жет, он из себя что-то и представлял двести лет назад, но за то время чародейское искусство хорошо ушло вперед. И вообще разве, это нормально, когда учитель — призрак?
Говорить, что это не менее нормально, чем учитель ками, я не стал, а то с Шарика станется оскорбиться.
— Согласись, что как учитель он куда лучше Оливареса. И уж точно умней.
— Чтобы быть умней Оливареса, многого не нужно, — скептически заметил ками. — В отношении его точно можно сказать, что он сильно переоценен. А все почему?
— Потому что у него есть личная разработка, которой никто ничего не может противопоставить. И это уже говорит о том, что он — чародей неординарный.
— Одной личной разработки недостаточно, чтобы быть выдающимся чародеем, — заупрямился ками.
Я с ним решил не спорить, сходил проверить пострадавшего в неравном сражении с замком. Некромант лежал с закрытыми глазами, но дышал ровно, как будто потеря сознания перешла для него в крепкий здоровый сон. Так что я решил, что он так восстанавливается, и не стал его даже трогать. Потому что очнется, не дай Всевышний, — придется тащить его с собой к алтарю. А делать ему там нечего. И восстановление, опять же, нарушу. Кто знает, как там выкручиваются у некромантов процессы при внешнем влиянии. Те, что были у сеньориты Фуэнтес, мне не понравились.
Я вернулся в замок и сразу перешел к беспокоящему меня вопросу.
— Я правильно понимаю, что на алтарь замкнут управляющий замком контур? — спросил я у Бельмонте.
— Правильно, ученик мой, — насмешливо ответил тот.
— То есть ломать надо аккуратно, чтобы не задеть управляющие функции?
— И это тоже. А еще алтарь накопил силы и знания. Не стоит от них отказываться.
— Всевышний говорил, что искушения нужно преодолевать… — намекнул Шарик, но я и без него осознавал масштаб проблемы.
— Знания — дело хорошее, — признал я. — Как и сила. Но боюсь, там за это время столько всего накопилось, что я не вывезу. Брать ношу надо по силам. А знания лучше иметь свои, а не заемные.
— Кто-то умер, чтобы оставить свои знания здесь. Алехандро, ты хочешь, чтобы их смерть была напрасной?
— Они либо передали свои знания до смерти, либо не хотели их передавать никому.
— Ты говори да не заговаривайся, Хандро, — всполошился Шарик. — Знания нужно брать любые и при любой возможности. Только знания и умения позволили нам выжить и позволят это делать дальше.
В отличие от Шарика я прекрасно понимал, что у любого мозга есть предел впитываемости и если в него сразу загрузить все, что накопилось за двести лет, то он перегреется и прекратит работать. А значит что? Значит, душа потеряет управление над телом. Я не был в этом уверен на сто процентов, и все же мне казалось, что чрезмерное увлечение знаниями — один из вернейших способов свихнуться.
— Но, возможно, у твоих врагов эти знания есть, а ты останешься перед ними беззащитным.
— Что вы предлагаете, дон Бельмонте? Или я тоже могу отбросить условности и называть вас по имени?
— Панибратство в отношении учителя недопустимо.
— Даже если учитель — потомок ученика?
— А ты точно мой предок? Потому что связи с телом того, кто стал моим отцом, я не вижу, — неожиданно сказал он, становясь на редкость неприятным подозрительным типом, который только и думает, как бы ему кому-нибудь зарядить по лбу тем, что подвернется под… чем там кидают предметы призраки? Сгустком протоплазмы?
Поскольку для выяснения этого вопроса ситуация была явно неподходящая, пришлось рассказать про эпическую битву с нежитью, для которой пришлось создавать проклятье и жертвовать одной из связующих нитей к телам на кладбище. Поскольку в данной ситуации самой ненужной оказалась именно эта, то с ней я и расстался. Минус от этого решения нагнал меня только сейчас, а из плюсов было то, что я окончательно принял этот мир. И похоже, мир принял меня. Вживил, так сказать, окончательно мою душу в тело Алехандро Торрегросы.