Один тип — это суеверия явные, откровенные, ни в какой мере не скрываемые.
Говорят о них, как о чем-то совершенно обыкновенном, вполне естественном, будничном.
Понедельник — тяжелый день, с одной спички троим не закуривать, тринадцать — опасное число и так далее.
Все к этому так привыкли, что и удивляться перестали.
Правда и то, что откровенных суеверий и дурных примет не так уж в эмигрантском быту и много.
Изменилось все: и обстоятельство места, и обстоятельство времени, и в особенности обстоятельство образа действия.
Какому кучеру придет в голову сворачивать в сторону, ежели заяц ему дорогу перебежит, когда за восемь лет эмиграции никто и в глаза не видел ни кучера, ни зайца?..
Да уж если взять честного русского шофера, так он не то что зайца, а любую туземную старуху в два счета задавит, а в сторону не свернет!
Или опять же если баба с пустыми ведрами навстречу попадется?
Да, если бы нашлась такая сумасшедшая баба, чтоб с пустыми ведрами по Парижу ходить, так воображаю, сколько бы это на нее одних только газетных репортеров да фотографов накинулось бы, не говоря уже об уличной толпе, конной полиции и прочих вещах!
Нет, все это, конечно, чепуха и анахронизм.
Не такой это город, чтоб в нем собаки выли, вороны каркали или по тротуарам зайцы бегали.
Потому, вероятно, так и развился второй, не явный, а тайный тип эмигрантских суеверий, тех, о которых не то что вслух не говорят, а, наоборот, тщательно от постороннего глаза прячут, замалчивают и всячески скрывают.
Эти суеверия уже строго индивидуальны, придуманы для собственного домашнего употребления и никак общему учету не поддаются.
Но если зорко всмотреться, то вот какие бывают наиболее яркие и замечательные случаи.
1) Икс спокойно идет по улице, беззаботно разглядывает розовые бюстгальтеры в аптечной витрине и вообще настроен самым мирным образом.
Вдруг он замечает кривобокий автобус, выпрыгнувший из-за угла и идущий полным ходом к ближайшей остановке.
Внезапно осеняет Икса какая-то мысль, и не проходит секунды, как он, в припадке безумия, перелетает на другую сторону улицы, сбивает с ног нескольких пешеходов и, тяжело дыша и высунув язык, мчится вслед за автобусом с явным намерением его перегнать… И, о счастье! За секунду до того, что автобус останавливается, торжествующий Икс стоит уже у фонарного столба, прижимая руку к сердцу, готовому разорваться от этой сумасшедшей беготни.
Толпа, стоящая на задней площадке, сочувственно сторонится, желая уступить место предприимчивому запыхавшемуся господину.
Но… Иксу совершенно не нужны ни автобус, ни сочувствие, ни задняя площадка.
Он просто загадал:
Если добегу до остановки прежде, чем эта кривобокая махина, то значит все будет хорошо!..
— А если, не дай Бог, не успею, ну тогда дело мое плохо…
Вот и все. А теперь можно спокойно досматривать универсальные витрины.
Случай чрезвычайно распространенный и хотя тщательно скрываемый, но полный мистики.
2) Ивану Ивановичу надо срочно ехать по срочному делу. На площади вереница такси. Выбирай любое! Да и выбирать-то нечего, когда до неотложного делового свидания считаные минуты остались, а ехать за тридевять земель надо…
Но нет! Иван Иванович быстро переходит от такси к такси, осматривает каждый кузов, что-то про себя соображает, множит, делит, вычитает и, наконец, потеряв добрую половину оставшегося времени, но, очевидно, найдя то, что нужно, вскакивает на подножку, хлопает дверцей и с видом победителя разваливается на сиденье.
Ну, теперь удача обеспечена!
Вы хотите знать, почему?!
Да очень просто, потому что 37514! Это и есть номер такси, сумма цифр которого без остатка делится на четыре!..
Почему именно на четыре и почему только сумма цифр, это уже секрет изобретателя, но уж, наверное, такой просвещенный человек, как Иван Иваныч, знает, что он делает.
3) Приведу еще третий случай, правда, не индивидуальный, но также весьма часто встречающийся. Пришли мы к Вере Николаевне в гости. Сидим, пьем чай с вареньем и, конечно, ведем интеллигентный разговор — что-то о похоронах Микадо.
Вдруг один из гостей, ни слова не говоря, чихает. Боже!.. Если б вы видели, какой тут подымается переполох!.. Пять человек с хозяйкой во главе вскакивают со стульев, стучат пальцами о неполированное дерево и, словно их хоровому пению обучали, сразу все в один голос кричат:
— Тьфу, тьфу, тьфу, сухо дерево назад не пятится!
Потом, как ни в чем не бывало, садятся за стол и продолжают доедать варенье.
Оказывается, нельзя чихать, когда о смерти говорят. А то вот чихнешь, ничего этим даже не думая, а от тебя, глядишь, одно только воспоминание останется. Как от Микадо.
ДНЕВНИК КОЛИ СЫРОЕЖКИНА
«…Меня зовут Коля.
Я решил вести дневник.
Скоро мне будет тринадцать лет. Мама говорит, что надо записывать только самое главное.
А папа ничего не говорит.
Он только курит желтые папиросы и говорит, что мы живем не по средствам.
Тогда мама говорит, что у него будет отравление никотином.
А дядя Петя говорит, что я третья Россия и из меня вырастет мешочник.
Потому что у меня нет идеалов и я не удирал к бурам.
Дядя Петя обижается, что я читаю «Приключения Бико» и не обращено внимания на русский народный эпос в Тургеневской библиотеке.
Тогда мама говорит, что зато мне будет легче жить и я не буду такой мягкотелый, как папа.
Потому что папа работает на парфюмерной фабрике и занимается донкихотством.
Тогда папа барабанит пальцами и говорит, что ты набита предрассудками, как матрац клопами.
Конечно, мама сердится, чтоб он прекратил разговоры и лучше ел голубцы.
Тогда уже пора ложиться спать, потому что поздно и надо рано вставать в лицей.
Завтра напишу свое продолжение.
Самое главное, что я влюблен в Нюсю.
Дядя Петя говорит, что это ничто и Лермонтов был влюблен еще раньше, когда ему было восемь лет.
Но он любит меня дразнить, что у Нюси один глаз на нас, а другой на Арзамас.
Но это неправда, такого города во Франции нет, и, во-первых, она только немножко косит одним глазом, и все говорят, что она будет королевой русской колонии за чарлстон и за длинные волосы, только если она не острижется.
Я взял перочинный ножик и вырезал ее имя в подъемной машине.
Только это было долго, и консьержка пришла жаловаться, что я застрял между этажами.
Тогда был скандал, и дядя Петя опять стал дразнить и рассказал Нюсе. Она покраснела как рак и сказала, что это вовсе идиотство.
Мы два дня были в ссоре, но я хотел отомстить дяде Пете и разрезал его подтяжки.
Тогда, хотя папа мягкотелый, залепил мне пощечину (эн жиффл), пока пришла мама и сказала, чтоб не сметь шутить с первым чувством и чтобы я не ревел как зарезанный.
Потом мы пили чай и пошли в синема «Мишель Строгов».
Но дядя Петя все время злился, что падают брюки и вообще что это развесистая клюква.
Но мне очень понравилось, что Мишелю вырезали глаза, и езда на санях.
Наверное, в России очень холодно, мама говорит, что там каждый день трещат морозы, но очень далеко, потому не слышно.
…Сегодня получил десять за композисьон.
Мосье Лекар сказал, что я лучше всех мальчиков написал про пользу огня, но только не надо было писать про зажигалки.
Но, конечно, я смолчал, потому что мне было стыдно сказать, что дядя Петя сам меня подговорил насчет зажигалок.