А в окнах хрипят граммофоны.
Посудой кухарки стучат.
Трещат и звенят телефоны.
Какие-то дети кричат,
И тонут в их хоре жестоком
Счастливые вздохи отцов…
А вешние воды потоком
Стекают от верхних жильцов.
ОТРЫВКИ ИЗ ИСТОРИИ МИРА
1
Люди каменного века
Жили медленно и вяло…
Назначенье человека
Только в том и состояло.
Чтоб чесать себя под мышкой,
Состязаться в диком вое
И с убийственной отрыжкой
Жрать сырье как таковое.
И хотя они не лезли
Никогда в аристократы.
Но зато ж у них и нервы
Были вроде как канаты!
2
Дети Греции и Рима
Жили более развратно.
Жили тоже без комфорта,
Но красиво и приятно.
То упорно предавались
Жесточайшей в мире брани.
То мастикой натирались
В знаменитой римской бане,
То дымящеюся кровью
Заливали прах арены.
То себе ж, во вред здоровью.
Перерезывали вены.
Но и римляне и греки.
Уверяют Геродоты,
Не имели огорчений
И не ведали заботы.
3
Смутный мир Средневековья,
Католический и хмурый.
Баритоном и любовью
Освежали трубадуры.
Надевали полумаски
И часа четыре кряду
Про одни и те же глазки
Голосили серенаду.
Пели страстно, пели жарко,
Все забыв на этом свете!
А потом пришел Петрарка,
А потом пошли и дети…
ЧЕЛОВЕК И ЕГО ПРИТОКИ
Философские размышления
Мир как солнечная призма.
Небосвод блаженно тих.
Для тоски, для пессимизма —
Оснований никаких.
Начиная с Гераклита,
Все струится, все течет.
И менять свое корыто
Не резон и не расчет.
Прав философ, что, не споря.
Не борясь за идеал.
Сел на корточки у моря
И погоды ожидал.
— Будет, будет вам погодка! —
Говорил он сам себе.
Научившись очень кротко
Подчинению судьбе.
И когда его приливом
Прямо в море унесло.
Было так же горделиво
Философское чело.
И да будет нам уроком
Этот самый Гераклит,
Что внизу, на дне глубоком.
Столько времени лежит.
Ибо мы не сознаемся.
Восставая на судьбу,
Что и мы течем и льемся
В водосточную трубу.
Кто потоком, кто каскадом,
И сверкая, и змеясь.
Кто широким водопадом.
Кто по капельке струясь…
Но, когда земных страданий
Весь наполнив водоем,
В этом жидком состоянье
Мы предстанем пред Творцом.
Мутны, скользки, безобразны,
Отвратительны на вид.
Он нас всех в газообразный
В пар и в воздух обратит!..
И, сгустившись в небе синем
В сумрак, в тучу и в грозу.
Мы таким потоком хлынем
На оставшихся внизу,
Так намочим их сердито.
Что они, под треск и звон.
Вспомнят, черти, Гераклита
Древнегреческих времен!
«ГАМЛЕТ, ПРИНЦ ВЯТСКИЙ…»
Крестьяне просят разъяснить, подлежит ли свинья коллективизации?
Как поступить с последнею свиньей?
Считать ее наследницею барства.
Которая подтачивает строй
Единственного в мире государства?
С презрением хавронью заколов.
Предать ее копчению, а копоть.
Без пафоса, без пошлости, без слов.
Вот именно, не рассуждая, слопать?
А гиблый дух шекспировских цитат?..
— Пожрать — уснуть… Уснуть, быть может,
грезить…
«А если сон виденья посетят?»
Особенно когда свинью зарезать?!
Иль, подавив естественный порыв
И низменное чувство аппетита.
Отдать свинью в ближайший коллектив.
Как некий взнос для общего корыта?
И чувствовать, что ты освобожден! —
Исполнен долг борца и гражданина,
И поколеньям будущих времен
Уже приуготовлена свинина…
Хотя с другой, с обратной стороны,
С обратной, но, конечно, не свинячей,
Кем могут быть гарантии даны.
Что поступить не мог бы ты иначе?!
Республика… Отечество… Алтарь…
Ударный жест… решительная схватка…
Но требовать ударного порядка
Легко в теории. А в практике — ударь,
Так эта бессознательная тварь
Берет и подыхает без остатка!..
А ты хоть извивайся как змея. —
С советской властью шуточки плохие:
Доказывай, что это не свинья,
А мелкобуржуазная стихия!.