Но власть не верит, грозно, впопыхах.
Она орет: «Уловка да лазейка!..»
Берет за чуб, трясет, вгоняет в страх.
Недаром выражался Мономах:
— Да, тяжела ты, шапка и ячейка!..
БЕЗ ЗАГЛАВИЯ
Пора начать социалистическое наступление на музыкальном фронте!
Сколь приятно из далека
Созерцать зарю Востока,
Искушенный теша взор —
Этим пламенным сияньем.
Этим розовым пыланьем
Этих собственных Аврор!.
Что ни день, то достиженье,
Что ни час — преображенье.
Претворение мечты.
Тайнам новое причастье.
На земле земное счастье
И победа красоты!
Не могу застыть в покое…
Дайте что-нибудь такое.
Чтобы мог я колотить,
И чтоб мог я барабанить,
Дробью душу затуманить.
Радость бурную излить!
Так и хочется галопом
Проскакать по всем Европам,
Учинить у них Содом —
И воскликнуть: «Посмотрите.
И немедленно умрите.
Пожираемы стыдом!»
Разве снилось вам, гниющим.
Вам, во прахе трижды сущим.
Нечто равное тому.
Что теперь, даю вам слово.
Блеском солнца мирового
Всю прорезывает тьму?!
Мы с душою семиструнной.
Мы, кого сонатой лунной
Угощал еще Мамай,
Мы, над кем от колыбели
Без конца звенели трели.
Открывающие рот, —
И конечно, мы мечтали
О последнем идеале.
Знаменующем рекорд —
В день, когда над всей вселенной
Грянет мощью вожделенной
Заключительный аккорд!
Пусть еще у музыкантов
Нет достаточных талантов,
А в руках одни смычки…
Нам не надо инструментов!
Мы и так интеллигентов
Обыграем в дурачки!..
Потому что в мире пресном,
В уравненье с неизвестным,
Мы, вот именно, есть икс!
Будет день — и грянет опус,
И не только на Европу-с,
А на весь на материк-с!
Ничего не пожалеем,
Так ударим, так огреем,
Что воскликнет мир, зловещ:
— А, действительно, какая
Эта музыка Мамая
Симфоническая вещь!..
ОСКОМИНА
Возможно, что это —
Разлитие желчи.
Больная печенка. А главное, годы.
А может быть, это —
Влияние солнца.
Истомное лето. Законы природы.
Возможно. Не знаю.
Но в стужу и в слякоть.
Порой негодуя, порой умиляясь,
А чаще смеяся,
Чтоб только не плакать,
Я чтеньем советских газет занимаюсь…
Как жемчуг нижу я
Жемчужины слога,
Платформы, и формы погуще и резче,
Поход пионеров
На Господа Бога,
И всякие измы, и прочие вещи…
Зимой это просто:
«Кулацкая тема»,
«На базисе тезисов срыва колхоза».
Сие означает.
Что жизнь не поэма,
Менжинский не ландыш, и Сталин не роза.
Но летом!.. Но летом.
Когда этот Цельсий
Буквально безумствует в трубке стеклянной,
Когда под окошком
Мостят мостовую
И край перепонки моей барабанной.
Когда это скопом,
И сразу, и вместе —
Влечет вас под пальмы, в пустыню, в оазис.
Скажите открыто.
Признайтесь по чести —
Волнует вас тезис? Тревожит вас базис?!
Я думаю с грустью
О тех обреченных,
В которых, как яблоки в бедного гуся.
Пихают начинку
Толченых, моченых
Листовок, брошюрок, агиток, дискуссий…
На каждую душу —
Пайковая жвачка.
На каждую жвачку — оброчные души!
Нет, лучше пускай уж
Мостят мостовую
И грохотом камня терзают мне уши…
НА КОШАЧЬЕЙ ВЫСТАВКЕ
В исканиях земного идеала.
Познания, истоков и основ
Великий смысл кошачьего начала
Открылся мне на выставке котов.
Все гибкое, все хрупкое, все злое,
Мятущееся в гибельной тоске,
Таящееся в видимом покое.
Сокрытое в хрустящем позвонке.
Блеснуло мне и вырвалось оттуда.
Из глубины сощурившихся глаз.
Из зелени, из тайны изумруда.
Из желтизны, впадающей в топаз,
Из тусклой тьмы смарагда и агата.
Из косных недр и облачных химер.
Которые описывал когда-то
Замученный любовницей Бодлер.
Но, равнодушна к памяти Бодлера,
Водила ты по выставке меня.
В твоих глазах, зеленовато-серых,
Был тот же блеск заемного огня,