Увидѣвъ это, Санчо тотчасъ же соскочилъ съ дерева и побѣжалъ къ своему господину; Донъ-Кихотъ тоже соскочилъ съ коня и поспѣшилъ къ побѣжденному имъ рыцарю зеркалъ. Растегнувъ его шлемъ, чтобы убѣдиться умеръ ли онъ, я если нѣтъ, то немного освѣжить его, онъ… но, великій Боже, кто не изумится, узнавъ, что Донъ-Кихотъ, какъ свидѣтельствуетъ исторія, увидѣлъ передъ собою, въ эту минуту, бакалавра Самсона Карраско, его самого съ головы до ногъ. «Санчо!» кликнулъ онъ изо всѣхъ силъ своему оруженосцу: «бѣги сюда скорѣй, и ты увидишь нѣчто невѣроятное, ты убѣдишься, наконецъ, въ томъ, что могутъ творить волшебники».
Санчо приблизился въ побѣжденному рыцарю, и увидѣвъ передъ собою Самсона Карраско, онъ отъ изумленія могъ только креститься; и такъ какъ лежавшій на травѣ рыцарь зеркалъ не показывалъ ни малѣйшаго признака жизни, потому Санчо сказалъ своему господину, что, по его мнѣнію, лучше всего всунуть теперь, безъ дальныхъ церемоній, этому новому бакалавру Самсону Карраско шпагу въ глотку, чтобы навсегда избавиться отъ одного изъ враговъ своихъ волшебниковъ
— Ты правъ, Санчо, сказалъ Донъ-Кихотъ, чѣмъ меньше враговъ, тѣмъ лучше. И рыцарь уже обнажилъ мечь, готовясь привести въ исполненіе совѣтъ Санчо, но въ эту самую минуту предъ нимъ предсталъ носатый оруженосецъ его противника, только на этотъ разъ безъ своего страшнаго носа.
— Что вы дѣлаете, что вы дѣлаете! закричалъ онъ Донъ-Кихоту; вѣдь это другъ вашъ и господинъ мой, бакалавръ Самсонъ Карраско.
— А что сталось съ твоимъ носомъ? спросилъ Санчо.
— Я спряталъ его, отвѣчалъ оруженосецъ. И запустивъ руку въ карманъ, онъ вытащилъ оттуда свой страшный носъ
Изумленный Санчо глядѣлъ на него во всѣ глаза, и воскликнулъ, наконецъ, дошедши до послѣднихъ предѣловъ удивленія: «Христосъ Спаситель, да вѣдь это сосѣдъ и кумъ мой Ѳома Цеціаль!»
— Да, да, да, отвѣчалъ лишенный своего носа оруженосецъ, я кумъ и закадышный другъ твой, Ѳома Цеціаль, и сейчасъ разскажу тебѣ, какъ я забрался сюда. Ради Бога только попроси скорѣе своего господина, чтобы онъ не трогалъ, не ранилъ, не билъ и не убивалъ лежащаго у ногъ его рыцаря зеркалъ, потому что это нашъ бакалавръ, Самсонъ Карраско. Между тѣмъ очнулся, наконецъ, самъ побѣжденный рыцарь, и Донъ-Кихотъ въ тоже мгновеніе приставилъ шпагу къ его глазамъ. «Вы погибли», сказалъ онъ ему, «если тотчасъ же не признаете, что несравненная Дульцинея Тобозская прелестнѣе Кассильды Вандалійской. Мало того: вы должны обѣщать мнѣ, что если вы останетесь живы послѣ этой битвы, то отправитесь въ Тобозо, представитесь тамъ отъ моего имени Дульцинеѣ и повергнете себя въ ея распоряженіе. Если она возвратитъ вамъ свободу, тогда вы должны будете отыскать меня, — слѣдъ моихъ подвиговъ приведетъ васъ туда, гдѣ я буду, — и разсказать мнѣ все, что произойдетъ между вами и моей дамой. Вы видите, я налагаю на васъ обязательства, не противорѣчащія условіямъ нашего поединка.
— Признаю, отвѣчалъ побѣжденный рыцарь, что разорванный, грязный башмакъ Дульцинеи лучше взъерошенной, хотя и чистой бороды Кассильды. Обѣщаю отправиться къ вашей дамѣ и вернуться къ вамъ съ достодолжнымъ отчетомъ.
— Мало того, вы должны сознаться, добавилъ Донъ-Кихотъ, что побѣжденный вами рыцарь былъ вовсе не Донъ-Кихотъ Ламанчскій, но кто-то другой, похожій на него, подобно тому, какъ вы похожи на бакалавра Самсона Карраско, хотя вы вовсе не Карраско, но преображенный въ него моими врагами съ цѣлью ослабить мой гнѣвъ и заставить меня мягче воспользоваться моимъ тріумфомъ.
— Все это я признаю, сознаю и всему вѣрю, говорилъ лежавшій рыцарь, совершенно также, какъ вы сами признаете, сознаете и вѣрите. Только помогите мнѣ, ради Бога, встать, если боль мнѣ это позволитъ, потому что я чувствую себя очень плохо.
Донъ-Кихотъ помогъ ему подняться на ноги, вспомоществуемый Ѳомой Цеціалемъ, съ котораго Санчо не сводилъ глазъ, закидывая его вопросами, и получая такіе отвѣты, послѣ которыхъ у него не могло оставаться никакого сомнѣнія, что онъ видитъ передъ собою дѣйствительно кума своего Ѳому. Но, съ другой стороны, увѣренія Донъ-Кихота, что волшебникъ принялъ на себя образъ бакалавра Самсона Карраско, не позволяли ему совершенно довѣриться этому загадочному человѣку, называвшему себя кумомъ, сосѣдомъ и другомъ его. И, кажется, слуга, подобно господину своему, остался вполнѣ убѣжденнымъ, что все это было ничто иное, какъ новыя штуки волшебниковъ — враговъ нашего рыцаря. Между тѣмъ рыцарь зеркалъ съ своимъ оруженосцемъ со стыдомъ удалились съ мѣста побоища, желая поскорѣе попасть въ какую нибудь деревушку, въ которой побѣжденный боецъ могъ бы поправить немного помятыя ребра свои. Донъ-Кихотъ же и Санчо направились по дорогѣ въ Саррагоссу, гдѣ мы за время и оставимъ ихъ, чтобы сказать, это такой былъ рыцарь зеркалъ и его носатый оруженосецъ.