— Это заставляетъ меня думать, сказалъ Донъ-Кихотъ, что и моя исторія придется многимъ не по вкусу.
— Напротивъ, отвѣчалъ бакалавръ, какъ безгранично число безумцевъ, такъ безгранично число ея поклонниковъ. Автора ея упрекаютъ только въ недостаткѣ памяти, потому что онъ забылъ упомянуть о ворѣ, укравшемъ осла у Санчо. Въ самомъ дѣлѣ, намъ говорятъ, что оселъ украденъ, а между тѣмъ чрезъ нѣсколько страницъ мы опять встрѣчаемъ Санчо, благополучно разъѣзжающимъ на этомъ же самомъ ослѣ, не зная, какъ и гдѣ нашелъ онъ его. Авторъ молчитъ также о томъ, куда дѣвалъ Санчо сто монетъ, найденныхъ имъ въ извѣстномъ чемоданѣ; о нихъ нѣтъ потомъ и помину, а между тѣмъ всѣ интересуются знать, что съ ними сталось.
— Господинъ бакалавръ! отвѣчалъ Санчо, я не могу отвѣтить на ваши вопросы теперь, потому что у меня разстроенъ желудокъ, и я спѣшу вылечить его двумя стаканами чего-нибудь крѣпительнаго. Хозяйка моя ждетъ меня, но какъ только я покончу съ желудкомъ, я сейчасъ же приду отвѣтить вамъ на счетъ осла, денегъ, словомъ на счетъ всего, что вамъ будетъ угодно спросить меня. При послѣднемъ словѣ Санчо скрылся, не ожидая отвѣта бакалавра.
Донъ-Кихотъ оставилъ Караско обѣдать у себя, вслѣдствіе чего въ обѣду рыцаря приготовили лишнюю пару голубей.
За обѣдомъ гость и хозяинъ только и говорили о рыцаряхъ; послѣ обѣда они немного отдохнули, и когда вернулся Санчо стали продолжать прерванный разговоръ.
Глава IV
— Вы желаете знать, господинъ бакалавръ, сказалъ Санчо, возвращаясь въ прерванному разговору, какъ, кѣмъ и когда украденъ былъ мой оселъ. Извольте, я вамъ все разскажу. Въ ту ночь, когда укрываясь съ господиномъ моимъ въ Сіерра Морренѣ отъ святой германдады, послѣ проклятаго приключенія съ каторжниками и встрѣчи съ мертвецомъ, отправлявшимся въ Сеговію, мы углубились въ чащу лѣса, тогда измятые въ предшествовавшихъ битвахъ, мы уснули тѣмъ чудеснымъ сномъ, какимъ спятъ только на мягчайшихъ перинахъ, господинъ мой верхомъ на конѣ, облокотясь на копье, а я на своемъ ослѣ. Я спалъ такъ крѣпко, что всякій желавшій могъ поставить колья подъ четыре стороны моего сѣдла, и поддержавъ его такимъ образомъ вытащить изъ подъ меня осла.
— Происшествіе не новое, замѣтилъ Донъ-Кихотъ; нѣчто подобное случилось съ Сакрипантонъ, когда разбойникъ Брунель похитилъ у него лошадь при осадѣ Албраки.
— Наступилъ день, продолжалъ Санчо, и какъ только я пошевельнулся, такъ въ ту же минуту грохнулся всѣмъ тѣломъ на землю, за недостаткомъ четырехъ поддерживавшихъ меня ногъ. Приподнявшись съ земли я искалъ и не находилъ моего осла. Изъ глазъ моихъ брызнули слезы, и я началъ такъ громко вопить, что если авторъ нашей исторіи умолчалъ объ этомъ плачѣ, то онъ можетъ поздравить себя съ пропускомъ великолѣпнаго мѣста. Спустя нѣсколько времени послѣ того, какъ я послѣдовалъ за принцессой Микомиконъ, я узналъ на дорогѣ, одного изъ каторжниковъ, освобожденныхъ моимъ господиномъ. Этотъ-то негодяй, называвшійся Гинесъ Пассанонтъ, нарядившись цыганомъ, ѣхалъ на моемъ ослѣ.
— Ошибка не въ этомъ, отвѣчалъ Караско, а въ томъ, что авторъ заставляетъ путешествовать Санчо за своемъ ослѣ, прежде чѣмъ нашелся этотъ оселъ.
— Ну ужъ этого я объяснить не ногу, сказалъ Санчо: тутъ явный промахъ историка или типографщика.
— Ясное дѣло. Но что сдѣлалъ ты съ найденными деньгами? спросилъ Караско.
— Я ихъ издержалъ на себя и на свое семейство. Благодаря имъ, жена моя безъ сердца узнала о моихъ странствованіяхъ по слѣдамъ господина Донъ-Кихота, потому что еслибъ я вернулся домой безъ денегъ и осла, то не отдѣлался бы такъ дешево отъ моей супруги. Ну, хотите знать еще что-нибудь;— если хотите, спрашивайте меня теперь, когда я не прочь заговорить съ самимъ королемъ. Только прошу не допытываться, что принесъ и что издержалъ я. Если сосчитать всѣ палочные удары, доставшіеся мнѣ во время моихъ странствованій, и каждый изъ нихъ оцѣнить въ четыре мараведиса, то тысячи реаловъ не хватитъ на уплату и половины суммы слѣдующей мнѣ по этому счету. Господинъ бакалавръ! пусть каждый смотритъ на самого себя и оставитъ въ покоѣ другихъ; пусть не смѣшиваетъ бѣлаго съ чернымъ и помнитъ, что всякъ человѣкъ таковъ, какимъ Господь его создалъ, а иногда, пожалуй, и хуже.
— Слова твои я постараюсь передать историку, сказалъ Караско, а онъ, вѣроятно, помѣститъ ихъ въ новомъ изданіи своей книги, и тѣмъ, безъ сомнѣнія, возвыситъ ея достоинство.
— Не остается-ли еще чего-нибудь исправить въ ней? спросилъ Донъ-Кихотъ.
— Оставаться то остается, сказалъ Караско, только никакія исправленія не могутъ имѣть той важности, какъ эти, о которыхъ мы только что говорили.
— А что историкъ мой, намѣренъ онъ издать вторую часть своей исторіи? спросилъ Донъ-Кихотъ.
— Еще бы не намѣренъ, отвѣчалъ Караско, но только изъ какихъ источниковъ почерпнуть ее? вотъ чего онъ не знаетъ, и вотъ почему никто не можетъ сказать, появится ли она когда-нибудь въ свѣтъ. Принимая при томъ во вниманіе предубѣжденіе, питаемое публикою ко вторымъ частямъ вообще, всѣ думаютъ, не остановится-ли историкъ на первой половинѣ своего труда, не смотря на то, что повсюду требуютъ извѣстій о новыхъ приключеніяхъ Донъ-Кихота, или, какъ говорятъ теперь, новыхъ донъ-кихотствъ. Пусть Донъ-Кихотъ дѣйствуетъ, а Санчо говоритъ: вотъ что повторяютъ всѣ въ одинъ голосъ, при каждомъ удобномъ случаѣ.
— Что же однако думаетъ авторъ? спросилъ рыцарь.
— Онъ съ неутомимымъ стараніемъ розыскиваетъ матеріалы для второй части своей исторіи, и когда найдетъ, тогда напечатаетъ ихъ безъ малѣйшаго замедленія, разсчитывая при этомъ не столько на славу, сколько на барышъ, отвѣчалъ Караско.
— А! такъ онъ думаетъ только о барышахъ! воскликнулъ Санчо. Клянусь Богомъ, это будетъ чудо, если онъ получитъ ихъ. Историкъ этотъ что-то смахиваетъ на тѣхъ портныхъ, которые наканунѣ свѣтлаго праздника шьютъ на живую нитку, заботясь только о томъ, чтобы сшить; и чортъ меня возьми, если хоть одинъ сшитый ими кусокъ удержится на своемъ мѣстѣ. Во всякомъ случаѣ, посовѣтуйте этому мавру немного потерпѣть; мы скоро доставимъ ему столько новыхъ матеріаловъ для его исторіи, что онъ въ состояніи будетъ наполнить ими не только второй томъ, но десять томовъ своего сочиненія. Добрякъ этотъ кажется воображаетъ себѣ, что мы только и думаемъ какъ бы выспаться намъ; пусть же онъ пожалуетъ сюда, и тогда увидитъ, чѣмъ каждый изъ насъ гораздъ. Да, многоуважаемый бакалавръ. Еслибъ господинъ мой слушался меня, мы бы ужъ давно были теперь на пути къ приключеніямъ, отомщая обиды, карая неправду, призрѣвая гонимыхъ, словомъ исполняя всѣ обязанности странствующихъ рыцарей.
Не успѣлъ Санчо докончить своихъ словъ, какъ послышалось громкое ржаніе Россинанта, и Донъ-Кихотъ, видя въ этомъ хорошее предзнаменованіе, рѣшился въ скоромъ времени пуститься въ новыя странствованія. Онъ сообщилъ мысль свою Караско и просилъ посовѣтовать ему куда ѣхать?
— Если вы готовы слушаться меня, отвѣтилъ Караско, то я совѣтовалъ бы вамъ отправиться въ Саррагоссу. Въ день святаго Георгія, тамъ готовится торжественный бой на кольяхъ, и вамъ представится много случаевъ покрыть себя неувядаемой славой; потому что если вы побѣдите аррагонскихъ рыцарей, то будете вправѣ считать себя побѣдителемъ рыцарей всего міра. Караско кстати похвалилъ Донъ-Кихота за его великодушную рѣшимость искать новыхъ приключеній и только умолялъ его съ меньшимъ самоотверженіемъ кидаться въ опасности; напоминая рыцарю, что жизнь его принадлежитъ не ему одному, но всѣмъ нуждающимся въ заступничествѣ его безстрашной руки.
— Да! да! подхватилъ Санчо; это безстрашіе заставляло меня не разъ посылать себя ко всѣмъ чертямъ; потому что господинъ мой кидается одинъ за сотню вооруженныхъ людей, какъ жадный ребенокъ на десятокъ грушъ. Чортъ меня возьми! Для всего есть время, для нападенія и отступленій; нельзя вѣчно кричать: Святой Іаковъ и мужайся Испанія, тѣмъ болѣе, что я не разъ слышалъ, и если память не измѣняетъ мнѣ, отъ самаго господина Донъ-Кихота, что между трусостью и безумной храбростью стоитъ истинное мужество. Поэтому, какъ не слѣдуетъ бѣжать безъ причины, такъ не слѣдуетъ и нападать, очертя голову. Ко всему этому, господинъ мой, я добавлю, что я готовъ слѣдовать за вами, но только съ такимъ условіемъ: мнѣ, вы предоставьте заботиться о вашей пищѣ и платьѣ, а сами прославляйтесь въ битвахъ. При такомъ уговорѣ, меня трудно будетъ упрекнуть въ неисправности, но если вы воображаете, что я обнажу мой мечъ противъ какой бы то ни было сволочи, въ такомъ случаѣ, прошу извинить меня, я остаюсь въ сторонѣ. Господинъ бакалавръ, продолжалъ онъ, обращаясь къ Караско; никогда не стремился я быть Роландомъ, а хотѣлъ только быть честнѣйшимъ оруженосцемъ изъ всѣхъ служившихъ странствующимъ рыцарямъ; и ежели господинъ мой хочетъ наградить меня за мою службу тѣмъ островомъ, который предстоитъ ему завоевать, чтожъ? въ добрый часъ — много благодаренъ буду ему. Не дастъ, что дѣлать? обойдемся и безъ острова. Жизнь наша должна покоиться на словѣ Бога, а не ближняго своего. Къ тому-жъ: буду ли я повелѣвать, или будутъ мною повелѣвать, отъ этого кусокъ хлѣба не покажется мнѣ вкуснѣе. И почему я знаю, что, къ концу сказки, чортъ не устроитъ мнѣ, на моемъ губернаторскомъ мѣстѣ, какой-нибудь западни, въ которую я провалюсь и сломаю себѣ шею. Да, государи мои! Санчо родился я, и Санчо надѣюсь умереть. Впрочемъ, если безъ заботы и риска, небо пошлетъ мнѣ островъ, или что-нибудь подобное, то я не такъ глупъ, чтобы плюнуть на него.