–Конечно! Спасибо тебе, – в тон ему ответил тот и отдал чемодан, мешок для сменной обуви и кейс. В таком виде – Глеб, нагруженный вещами, а Кира без них, они вошли в двенадцатое отделение. Потолки здесь были высокими, а вверху рамы окон скруглялись, производя впечатление бойниц старинного замка. Двери видимо не запирались целый день и персонал не носил обычных в других отделениях «отмычек» под квадратные отверстия замков. Они замедлили шаг, а медсестра сразу подошла к сестринскому посту, за которым сидела ее коллега, но старше и более добродушная, которая приветствовала ее кивком головы и видимо хорошо знала, так как они даже не поздоровались.
–Вот принимай пациента, – шмякнув на стол историю болезни Киры, сказала медсестра глебиного отделения, другая посмотрела на двух мальчиков стоявших неподалеку. Так как Глеб был что называется обвешан носильными вещами, то она естественно подумала, что пациент – это он.
–Второго сейчас выписывают, он попрощаться с ним пришел, – добавила медсестра, в то время как Глеб и Кира тянули время, договариваясь о том когда еще раз встретятся и как взрослые жали друг другу руки, – ну ладно я пошла, а то сейчас запарка, Лев Павлович кучу дел задал, но после обеда – зайду, поболтаем, кстати, купила тут очаровательные босоножки, покажу, – закончила свой короткий монолог медсестра и пошла назад.
–Приходи, я чаю заварю, – ответила ей вслед ее подруга.
–Брусникин! Давай назад в отделение. Хватит уже, напрощались, – сказала она, проходя мимо ребят.
–Ну можно мы немного еще поговорим? Неизвестно ведь когда еще встретимся, – умоляющим тоном попросил Кира.
–Тогда сам приходи, но не звони, – тут она усмехнулась, – «отмычку» небось с собой до выписки носите? Вот и воспользуешься напоследок.
Глеб и Кира посчитали что лучше промолчать и улыбаться, «отмычка» у Глеба действительно лежала в кармане. Получилось не очень естественно, но медсестра не обратила на это никакого внимания и покинула двенадцатое отделение, небрежно прикрыв за собой дверь.
–Отлично, – прошептал Глеб, – теперь оба уматываем отсюда. Ты – первый. Беги к воротам, а дальше езжай к Дому Культуры, откуда автобусы вас повезут. Деньги взял?
–Да, – кивнул Кира, – ну, пока. Я буду около правого угла ДК, как договаривались.
–Хорошо, – ответил Глеб и Кира буквально бегом бросился прочь из отделения. А Глеб подошел к медсестре.
–Что это твой друг так припустил? – улыбнулась ему она, – аж пятки засверкали.
–А его выписывают. Вот он и торопиться, – нашелся Глеб, и тут же напустил на себя усталый вид, – можно мне скорее в палату пойти, а то я не выспался сегодня, отдохнуть хочу.
–Пошли, – добродушно ответила медсестра и встала из-за стола, – врач тебя все равно сегодня осматривать не будет. Так что отдыхай. Можешь потом выйти на нашу площадку – с другими ребятами познакомиться. У нас днем свободный режим, но по территории больницы ходить нельзя. За ворота – тем более. А вот на площадку и обратно в палату, это сколько хочешь. Если до осени у нас пролежишь, то в школу пойдешь, – закончила она «краткий инструктаж».
–Понятно, – ответил Глеб. Палат тут было больше, но по размеру они намного уступали бывшему глебиному отделению, к тому же выглядели уютней, так как в каждой стояло пять или шесть кроватей. Это конечно не две огромные спальни, на двадцать человек. Медсестра проводила его к постели, заправленной свежим бельем.
–Вот твоя койка, – показала она, – располагайся и отдыхай. Вещи можешь под кровать положить. Но только кроме продуктов. Их – сдашь на кухню раздатчице, но напиши обязательно на пакетах свою фамилию, тебе наверно наши правила и самому известны, ты же в четырнадцатом долго лежал. В полдник будешь получать то, что тебе родители передали, или сам бери, когда захочешь, шкаф я тебе потом покажу.
С этим напутствием она, к величайшему облегчению Глеба, покинула палату. Он остался один. Наверно остальные ребята играли сейчас на площадке. Это было Глебу на руку. Он закинул сумку и чемодан под кровать, стараясь положить их так, чтобы кейс лежал как можно незаметней, оглядел палату, удовлетворенно хмыкнул и осторожно выглянул в коридор. Пусто. Медсестра видимо понесла историю болезни в кабинет врача, чтобы он с утра сразу ею занялся. Глеб пулей, но все же стараясь не издавать ни малейшего шума, пробежал просторный холл и миновав дверь, изо всех сил рванул обратно в свое отделение.
Он успел как раз вовремя. Мать разговаривала с Львом Павловичем, держащим в руках какие-то бумаги. Заметив его, врач приветливо сказал:
–А вот и наш герой! Ты куда ходил?
–С Кирой попрощался, его в другое отделение перевели, – перевел дух Глеб.
–Ну и прекрасно, сейчас Виктор Иванович подойдет, поговоришь с ним напоследок и поедешь, – закончил разговор Лев Павлович. Тут словно в подтверждении его слов из кабинета вышел профессор. В руках он держал глебину офицерскую рубашку с эмблемами.
–Здравствуй, офицер Континентального Союза! – то ли в шутку, то ли серьезно приветствовал он Глеба и протянув ему рубашку, предложил, – надень.
–Зачем? – не понял Глеб, – сегодня тепло, я специально с коротким рукавом надел, – на рубашку он смотрел абсолютно равнодушно, но на профессора посмотрел с подозрением. «Что он задумал, – пронеслось в голове, – почему себя так странно ведет? Знает же, что никакого Континентального Союза нет и в помине. Это я его выдумал».
–Нет, ты все-таки надень, – не унимался главврач, а Лев Павлович изучающе смотрел на Глеба.
–Что прям здесь? – удивился Глеб, не понимая, что от него хотят.
–А ты стесняешься? Тогда в палату можешь пойти, переодеться, – предложил профессор.
–Да нет, – Глеб снял свою легкую красно-белую рубашку с короткими рукавами и надел темно-зеленую, застегнул пуговицы и вопросительно посмотрел на профессора, как бы спрашивая: «И что дальше?».
–Как себя чувствуешь? – спросил главврач.
–Нормально, – честно ответил Глеб, и заметил, – но на улице жарко будет. Сейчас ведь солнце, да и в пионерском лагере я в ней необычно выглядеть буду. Начнут с расспросами приставать.
–Значит больше носить ты ее не хочешь? – осторожно спросил Лев Павлович.
–Нет, – твердо ответил Глеб.
–Ну и прекрасно! – обрадовано воскликнул профессор, и предложил, – можешь переодеться обратно.
Что Глеб с радостью и сделал, отдав рубашку матери. Та словно немного боялась этого предмета, и спросила ни к кому конкретно не обращаясь:
–Ну и что с ней делать?
–Возьмите домой, – равнодушно ответил Лев Павлович.
–Мам давай сюда, я ее в пионерский лагерь возьму, эмблемы спорю, а если будет холодно – надену, – быстро предложил Глеб, опасаясь как бы мать не раскрыла сумку с кириными вещами. Не дожидаясь согласия он взял у нее рубашку, повернулся спиной, закрыв собой сумку, быстро расстегнул молнию, запихал ее сверху, и одним движением закрыл молнию.
–Ну чтож, до встречи через месяц, – попрощался профессор.
–Счастливо отдохнуть, – сказал Лев Павлович.
–Спасибо вам, – поблагодарила их глебина мать и протянула каждому по полиэтиленовому пакету, в котором явно угадывались очертания бутылки и небольшой коробки, то ли печенья, то ли конфет.
–Да нет, ну что вы…, – стали отказываться врачи, но скорее для вида. После недолгих уговоров они приняли «подарки».
–Спасибо вам за все, – серьезно сказал Глеб им на прощание, нисколько не покривив душой. Наконец врачи ушли и Глеб с мамой пошли к выходу из отделения.
–Постой, у вас тут везде же замки, надо позвать кого-нибудь чтобы открыли, – вспомнила мать, когда они остановились около двери.
–Фигня мам, – пренебрежительно ответил Глеб, достав из кармана отмычку и отпирая дверь, – вот и все.
–Ну ты даешь, – вздохнула мать и улыбнулась, – все, теперь поехали быстрей.
Они довольно быстро доехали до места отправления автобусов около Дома Культуры. От метро правда пришлось ехать пару остановок на автобусе, но в итоге Глеб с мамой приехали даже чуть раньше чем рассчитывали. Подходя к толпе родителей и детей, Глеб постоянно оглядывался, на правый угол здания, где его должен был ждать Кира. Но из-за столпотворения, за головами взрослых что-либо рассмотреть было невозможно. Перед зданием стояли автобусы – обычные рейсовые «Лиазы», правда сейчас без номеров маршрутов и с надписями «Осторожно дети». Около автобусов вожатые держали таблички с надписями «1 отряд», «2 отряд», и так далее по порядку. Заканчивались таблички на 12-ом номере. Глеб помнил, что он записан в шестой отряд. И если его сейчас мама представит вожатым, то весь план рухнет. Пришлось действовать без промедления, беря ситуацию в свои руки.