Но Кира не забыл о своем обещании, просто действительно было трудно упросить вожатого позвонить домой. Тот никак не мог понять, зачем Кире нужно говорить с родителями. Если он чем-то недоволен или его обижают другие дети, пусть скажет ему и он, вожатый, как говориться «примет меры». Но все же как-то вечером Кира прорвался к телефону, набрал номер и успокоил родителей, сказав что с ним все хорошо, но вот так получается, что застать в отделении они его никак не могут. Чувствует он себя прекрасно, фрукты получил, но пусть в следующий раз приедут недели чрез две. Мать и отец крайне удивились этой просьбе. Раньше Кира наоборот просил их приезжать почаще, даже плакал по этому поводу.
–Странно это, – заметила мать, положив трубку, – и голос у него веселый как раньше, а врач говорит, что он чуть ли не в депрессию впал.
–Ничего странного, – ответил отец, – растет мальчишка, вот и все. Друзья появились, вот и не нуждается в нашей опеке. Но вот связь у нас хуже некуда, как-будто из другого города звонил.
В этом он сам того не зная был абсолютно прав.
А еще через два дня станция засекла в районе наблюдения неопознанный объект. Глеба прошиб пот, когда он увидел на экране дисплея сообщение об этом.
–Наконец-то, – прошептал он. Нервно манипулируя мигающим квадратиком в колонке с командами, Глеб вывел на экран траекторию объекта. Так и есть – она обрывалась на границе экрана из-за превышения угла зоны видимости. Глеб запросил остальные характеристики: скорость, высота полета. На экране, на фоне кривой полета, появилась небольшая таблица. Объект летел очень быстро и высоко, причем резко меняя траекторию. Никакой самолет на Земле не мог так летать. Неудивительно что компьютер станции не смог распознать его тип и тем более модель. В самом конце траектории объект резко уходил вверх, в стратосферу. Глеб запросил снимки с оценкой размеров. НЛО оказался примерно сорок метров в диаметре, дисковой формы. Но все снимки были размытыми из-за большой скорости «тарелки», Глеб заметил лишь что объект окружает что типа светящегося облака. «Скорее всего это какое-то защитное поле, о котором говорил Митька», – подумал он. Дальше Глеб уже знал что делать. «Если эта штука пошла круто вверх, значит направилась в космос, к основной базе, – размышлял он, – а следовательно надо повернуть станцию в ту сторону, куда полетела эта штука и снова наблюдать. На авианосце не может быть всего один самолет. Значит там пролетят и другие НЛО». Вызывая все новые команды он наконец добрался до управления станцией. Тут во весь экран появилось предупреждающая надпись: «Внимание! Включение поворотных и основных двигателей производить только после получения приказа по линии „Металл“. Введите код доступа к управлению двигателями».
–Вот черт! – выругался Глеб, этого он предвидеть не мог, – ничего я до тебя без всякого кода доберусь, – пригрозил он компьютеру. И Глеб начал быстро стучать по клавиатуре, вызывая исходные файлы программы управления станцией. К счастью в кейсе помимо компьютера была своя собственная долговременная память и Глебу не приходилось работать урывками, лишь когда станция появлялась в зоне радиоконтакта. Но работать приходилось по ночам, а днем Глеб отсыпался. Он сначала думал, что код находиться где-то среди вспомогательных файлов, программа просто сравнивает его с введенным. Но оказалось, что система шифрования намного сложнее. Глебу понадобилась неделя прежде чем он понял систему защиты и все-таки вычислил код доступа. Ему это не далось легко, под глазами появились темные круги от недосыпа и постоянного напряжения, на вопросы друзей он отвечал невпопад, мысленно все время ища решение задачки с кодом дающим право управления основными двигателями. Когда он рассказал об этом препятствии друзьям, то Кащей заметил:
–Все верно, вот к примеру включишь двигатели по ошибке. А станция рухнет куда-нибудь в Америку, а она же секретная. Ее и нет вроде. Скандал тогда будет о-го-го какой.
–Нет, она в атмосфере сгорит, – уверенно возразил Митька, – как метеорит.
–А тогда зачем лишний код ставить? – задал уместный вопрос Кащей.
–Если станцию развернуть от Земли, она теряет боеспособность, не сможет поражать цели, а если сойдет с орбиты и улетит в космос, тогда вообще вернуть ее будет невозможно, поэтому и подстраховались, – предположил Глеб, и уточнил, – защита от несанкционированного включения двигателей.
–Ага, – не сдавался Кащей, – стрелять из лазера можно, а двигатели включать нельзя?
–Лазер – это не ядерный удар. Точечное поражение цели. А в случае военных действий, включение двигателей – выход станции из строя, соответственно невозможно уничтожить пусковые установки врага, поэтому код и поставили, – парировал Глеб. Кащей не стал с ним дальше спорить.
В тот же вечер Глеб ввел код и задал координаты поворота станции. «Производится разворот станции», – выдал дисплей сообщение бортового компьютера. В нескольких сотнях километров над ним, на орбитальной станции включились миниатюрные двигатели поворота, а из их дюз, отдаленно напоминающих пионерские горны выстрелило голубоватое пламя. Станция начала медленно поворачиваться. Через несколько десятков секунд точно такие же дюзы, но направленные в противоположную стороны выдали в космос новую порцию раскаленного газа прекратившего вращение, и обеспечившего разворот на координаты, переданные с земли. Одновременно развернулась большая «чашка» параболической антенны, направляющая сигнал на Землю. Теперь на экране перед Глебом было лишь звездное небо с точечками солнц, удаленных за многие световые годы. Но Глеб давно пользовался сеткой координат на дисплее и хорошо представлял и Землю, которая осталась где-то сзади, и тот участок где пропал НЛО. Он вывел на дисплей траекторию полета, теперь кривая линия обрывалась в середине экрана. Глеб мысленно провел ее дальше. Вроде все правильно. Теперь станция направлена объективами от Земли. Осталось задать участок наблюдения. Глеб быстро установил разрешение и квадрат наблюдения так, чтобы он не был слишком большим, тогда «тарелку» можно просто не увидеть, но и не маленьким, чтобы она не пролетела незамеченной мимо. В конце Глеб нажал «Ввод» выделив квадратиком надпись в строке команд: «Поиск и слежение за любым объектом независимо от характеристик», и на этом закончил сеанс связи со станцией. Теперь снова оставалось только ждать.
Утром Глеб, перед тем как лечь спать как обычно после завтрака, позвал Кащея и Митьку и рассказал, что ночью переориентировал станцию, и задал новые координаты слежения.
–Глеб, ты бы того…, – начал Кащей, – не переборщил бы. А то на тебя сейчас смотреть страшно. Отдохни, я слышал как твой врач говорил, что если так дело пойдет и дальше, то он тебя обратно – в четырнадцатое переведет. Кире еще две недели осталось. А меня наверно через неделю выпишут, – сообщил он. Глеб так привык к Кащею и Митьке, что эта новость по настоящему огорчила его. Нет, он знал, что когда-нибудь они разъедутся по домам, но чтобы вот так скоро… Глеб лег на кровать и тихо сказал:
–Вы ребята мне сейчас помогите, а потом я справлюсь сам. У меня все чаще голова болеть стала. А это плохо. И еще сны беспокойные сняться. Иногда представляю, будто я в этой орбитальной станции сижу в кресле пилота и навожу перекрестие на цели. Удар и нет авианосца, еще выстрел лазера, и взрывается ракетная шахта. А меня никто не может достать, ведь я высоко. Лечу в пустоте над Землей. Но ведь будет ответный удар и все ракеты я уничтожить не смогу. Ты Кащей, говорил, что мне надо вернуться на время в выдуманный мир. Это действительно страшно и опасно. Боюсь сам я оттуда не смогу вылезти.
–Мы тебя вытащим, правда Митька? – серьезно ответил Кащей. Митька лишь молча согласно кивнул. И Глеб закрыл глаза в ожидании очередных кошмаров. Но приснилась ему Ленка. Правда это был страшный сон. Глеб находился в каком-то жутком подземелье. Вернее он лишь знал, что попал глубоко под землю. Темные бетонные стены, низкий, давящий потолок. Тусклый свет лампочек в мутных плафонах толстого стекла, для большей надежности закрытых проржавевшими решетками. Он идет каменному полу, но шагов не слышно. В этом подземелье множество коридоров, комнат и ответвлений. Вдруг Глеб увидел как сбоку мелькнуло что-то белое. Он повернул голову в ту сторону и на мгновение увидел Ленку. Она прошла параллельным коридором, не замечая его, смотря прямо перед собой. Одета она была более чем странно, да и одеждой это пожалуй было назвать нельзя – Ленка с головы до ног была закутана в белую простыню. Глеб свернул в боковой проход, где она промелькнула, но там никого обнаружил. Пусто и темно, Глеб побежал дальше. Он стал, кричать, звать Ленку, но никто не откликался и тут он забежал в комнату, перегороженную пополам толстым стеклом. За ним стояла Ленка, а сверху падал нестерпимо яркий свет. Она посмотрела на него грустно, словно прося прощения, потом медленно начала поднимать руку, но тут же безвольно опустила ее, давая понять, что ничего поделать не может. Повернулась и скрылась в ярком свете. Глеб с ненавистью ударил кулаком по стеклу, которое стояло непреодолимой преградой, и вдруг свет, в котором скрылась Ленка ударил прямо ему в глаза. Он проснулся от того что солнечный блик от окон соседнего дома светил ему прямо в глаза. Глеб зевнул и недовольно потянулся. Заметив, что он проснулся Кащей произнес: