Дамблдор потемнел лицом и гневно посмотрел на Гриндевальда.
— Твоё наказание будет хуже смерти, Геллерт. Я заставлю тебя раскаяться в своих злодеяниях.
Наблюдатели разошлись в разные стороны, предусмотрительно накладывая всевозможные щиты. На площади остались только Гриндевальд и Дамблдор.
— На счёт три можете начинать, — раздался голос Фламеля. — Раз... Два... Три!
Мгновенно от каждого из дуэлянтов полетели вспышки заклинаний в направлении противника. И если Геллерт демонстрировал глубочайшие познания тёмной магии, то Альбус противодействовал ему с помощью боевой трансфигурации. В руках английского волшебника трансфигурация оказалась крайне серьёзным оружием защиты и нападения. Даже «Авада кедавра» была бесполезна, натыкаясь на металлические зеркала, создаваемые Альбусом. Уровень магического противостояния нарастал, и скоро все свидетели предпочли трансгрессировать подальше. Битва великих волшебников не то зрелище, на которое можно смотреть слишком близко.
Схватив телекинезом ближайшие постройки, Геллерт швырнул его в Дамблдора. Альбус закрылся трансфигурированными щитами и с трудом, но отбил груду камней, направленным выбросом магии. Из палочки Гриндевальда ударила ветвистая жёлтая молния, которая отшвырнула Дамблдора в реку. Однако вода в Эльбе мгновенно вскипела и разошлась в стороны, выпуская свою жертву.
Альбус взмахнул палочкой и в Гриндевальда полетели огненные птицы «Адского пламени». Немец трансгрессировал в сторону от основного направления удара и закрылся «Протего дьяболика». Затем, направив палочку в небо, Геллерт проревел какое-то заклинание, и на город хлынул метеоритный дождь.
Дрезден начал пылать. Магглы в ужасе искали укрытия, дома от ударов метеоритов лопались словно мыльные пузыри, разбрызгивая во все стороны камни и плоть не успевших спрятаться людей. Альбус изо всех сил надавил пламенем на защиту Гриндевальда и почувствовал, как от напряжения, из носа потекла кровь.
Геллерт, казалось, становился всё сильнее, демонстрируя всё больше площадных заклинаний. От ледяных шипов, вылетевших из-под земли, Альбуса спас в последний момент феникс, вытащивший его из ловушки. Геллерт, усмехаясь, вновь поднял свою чудовищную палочку и выстрелил в Альбуса зелёным лучом «Авада кедавра», толщиной в ногу взрослого человека.
Дамблдор, стиснув челюсти, отправил в ответ, перекачанный магией «Экспеллиармус», и магические лучи с гулом и треском ударились посередине, замерев в шатком равновесии. Гриндевальд опять проревел что-то на немецком, и, казалось, его сила увеличилась в несколько раз. Зелёный луч разметал встречное заклинание и за доли секунды приблизился к Альбусу. Дамблдор, уже ощущая дыхание смерти у своего лица, закрыл глаза и вцепился в делюминатор.
В центре Дрездена вспух колоссальный пузырь магического взрыва. Фламеля, который висел над городом на ковре-самолёте, швырнуло вниз как бумажный листок, и только чудом, старый маг успел аппарировать перед самой землёй. Остальные наблюдатели тоже постарались исчезнуть до того, как быстро расширяющийся шар взрыва их настигнет.
Когда буйство магии спало, на площади остался стоять ошарашенный Дамблдор, а у его ног валялся сломанной куклой визжащий от боли Гриндевальд.
— Мерлинова борода, — прохрипел Дамблдор. — Ты хоть бы предупредил о таком, Абби!
Подойдя к бьющемуся в конвульсиях немцу, он устало произнёс:
— «Силенцио», «Экспеллиармус». Дуэль окончена Геллерт, я победил.
Гриндевальд глухо мычал от боли, его белые волосы и лицо были покрыты запёкшейся кровью.
Нацепив на Гриндевальда антимагические кандалы, Дамблдор схватил его за руку и трансгрессировал во Францию.
Отправив «патронуса» Фламелю и Диппету, он устало присел на стул в каком-то кафе и бездумным взглядом следил за прогуливающимися магглами. Никто не видел подкопчённого уставшего мага, для мира простецов не происходило ничего странного. Снова раздались вспышки аппараций, и к кафе подошли волшебники из Германии, Франции и Англии.
Успевший переодеться Фламель, торжественно сообщил всем присутствующим, что победителем дуэли объявляется Альбус Дамблдор. А его противник, по просьбе англичан, будет навечно заточен в Нурменгард, чтобы осознать содеянное и, возможно, раскаяться.
— Азкабан для него слишком жестоко, — негромко ответил на вопрос Фламеля Дамблдор. — Я хочу, чтобы он осознал свои ошибки, а не умер через несколько лет от воздействия этих тварей.
— Ты победитель, тебе и выбирать, как с ним поступить, — пожал плечами Фламель.