Выбрать главу
Но Августина пламенный рассказ Был запрещен Жуану: этим чарам Поддаться может юноша как раз. Инеса, осторожная недаром, Обычно с сына не спускала глаз, Служанкам доверяла только старым, — Что и при муже делала она. Сия метода женская умна!
49
Итак, мой Дон-Жуан все рос да рос, В шесть лет — прелестный мальчик, а в двенадцать Мог, если ставить правильно вопрос, Уже прелестным юношей считаться. Конечно, он не знал греховных грез И был способен много заниматься: Все дни он проводил, покорен, тих, В кругу седых наставников своих.
50
В шесть лет он был ребенок очень милый И даже, по ребячеству, шалил; В двенадцать приобрел он вид унылый И был хотя хорош, но как-то хил, Инеса горделиво говорила, Что метод в нем натуру изменил. Философ юный, несмотря на годы, Был тих и скромен, будто от природы.
51
Признаться вам, доселе склонен я Не доверять теориям Инесы. С ее супругом были мы друзья; Я знаю, очень сложные эксцессы Рождает неудачная семья, Когда отец — характером повеса, А маменька — ханжа. Не без причин В отца выходит склонностями сын!
52
Я сплетничать не буду, но сказать Хочу со всею честностью моею: Когда б хотел я сына воспитать (А я его, по счастью, не имею!), Не согласился б я его отдать В Инесин монастырь; всего скорее Послал бы я мальчишку в пансион, Где подросту учиться мог бы он.
53
Там все-таки, скажу без хвастовства я, Как следует учили нас, ребят. Я греческие буквы забываю, Но многое я помню — verbum sat! [63] И многое отлично понимаю. Я, в сущности, конечно, не женат, Но сыновей возможных воспитание Обдумывал как следует заранее.
54
В шестнадцать лет младой испанец наш Был строен, ловок, хорошо сложён; Догадлив и умен почти как паж, Почти мужчиной мог назваться он; Но маменька его впадала в раж При этой мысли, подавляя стон: Уж в самом слове «зрелость», ей казалось, Ужасное значенье заключалось!
55
Среди ее бесчисленных друзей (Чьи качества описывать не стану) Была и донна Юлия. Ей-ей, Красавица без всякого изъяну! Все прелести присущи были ей, Как сладость — розе, горечь — океану, Венере — пояс, Купидону — лук… (Как Купидону лук! Преглупый звук!)
56
Ее глаза, блиставшие пленительно, Могли на предков-мавров[64] намекать. В Испании оно предосудительно, Но факты невозможно отрицать! Когда Гренада пала и стремительно Пустились мавры в Африку бежать, Прабабка донны Юлии осталась В Испании и вскоре обвенчалась
57
С одним идальго. Кровь ее и род Упоминать, я думаю, не лестно: Досадного скрещения пород Не любят наши гранды, как известно, А потому они из года в год Берут себе в супруги повсеместно Своих племянниц, теток и кузин, Что истощает род не без причин.
58
Но это нечестивое скрещенье Восстановило плоть, испортив кровь. Гнилое древо вновь пошло в цветенье; Наследники дородны стали вновь, А дочери — так просто загляденье. (Мне, впрочем, намекали, что любовь, Законом не стесненная нимало, Прабабке нашей донны помогала!)
59
Сей обновленный род и цвел и рос, Давал побеги, листики и почки. Ему последний отпрыск преподнес Прекрасный дар в лице последней дочки: Она была прелестней всяких грез (Я говорил об этом с первой строчки), Милее розы и нежней зари И замужем была уж года три.
60
Ее глаза (охотник я до глаз!) Таили пламя гордости и счастья, Как темный полированный алмаз. В них было все: и солнце и ненастье; А главное, мелькало в них не раз Какое-то — не то что сладострастье, А тайное движение мечты, Разбуженной сознаньем красоты.
вернуться

63

Сказанного достаточно! (лат.).

вернуться

64

56. Мавры. — В начале VIII в. Испания была завоевана арабами. Они пришли из Северной Африки, где население носило название мавров. Освобождение последнего мавританского центра, Гранады, произошло в 1492 г., после чего значительная часть мавров переселилась в Африку.